Эра ЦСКА

Да, все видели, что в ЦСКА собраны звезды. И не хотели замечать, что команда звезд играет в беззвездный баскетбол, играет без звезд. У нас никогда не было премьеров, мы никогда не строили игру в расчете только на Вольнова, только на Зубкова, только на Травина, только на Корнеева. В других командах любого из них, надо полагать, обслуживали бы все партнеры — у нас было не так, у нас обслуживали того, кто был готов лучше других — готов не вообще, а в данный момент — завершить усилия команды.

ЦСКА не был бы ЦСКА, если бы поставил себя в зависимость от какого-то одного игрока, пусть даже превосходного. Потому что чем выше удельный вес в команде игрока, тем хуже команде, если игрок этот болеет, хандрит или по какой-нибудь другой причине выбывает из строя. Как и всякой другой команде, ЦСКА приходилось порой играть без того или иного баскетболиста основного состава. Но в этих случаях у ЦСКА — в отличие от большинства других команд — не искажался рисунок игры.

Все видели, что ЦСКА берет звезд. И не все видели, что звезда, придя в ЦСКА, через какое-то время уже играет не так, как прежде, — играет команднее, чем прежде. ЦСКА не нужны были звезды, которые играют так, как им хочется. ЦСКА нужны были классные баскетболисты, которые играют так, как это надо команде. И действовал у нас в команде армейский закон: не можешь — научим, не хочешь — заставим.

Михаил Семенов был превосходным игроком командного плана: он все умел в баскетболе и все делал — и защищался, и в пас играл, и забить мяч мог, и мог помочь партнеру забить мяч. Годы есть годы — Семенов ушел вначале из основного состава, затем из команды вообще. Его место в основной пятерке занял перешедший к нам из московского «Динамо» Юрий Корнеев. Корнеев тоже был баскетболистом экстра-класса, и в то время он в общем-то уже был сильнее сходящего Семенова. Но Корнеев как раз и был звездой, который, играя так, как ему нравится, в единственном числе выигрывал, бывало, матчи. Правда, не раз и не два динамовцы проигрывали из-за Корнеева. Но запоминались-то — и зрителям, и самому Корнееву — как раз те матчи, которые он выигрывал.

Корнеев, как и Семенов, все умел в баскетболе, но в отличие от Семенова он не все, что умел, хотел делать. Он не хотел играть в пас — и не играл; он, который при желании мог «закрыть» любого игрока, не хотел защищаться — и часто отбывал в защите номер. А что любил Корнеев — и, надо отдать ему должное, не только любил, но и умел, — так это набирать очки. Он не прочь был, чтобы этим занимались и другие (хотя и не очень-то помогал им), но больше всего любил это делать сам. Переубедить Корнеева — сложившегося игрока с психологией звезды и человека хотя и хорошего, но в высшей степени упрямого, было крайне трудно. В течение долгого времени нашу пятерку лихорадило, мы никак не могли наладить командную игру: Корнеев норовил заканчивать все комбинации. И все-таки в борьбе команды с Корнеевым победила команда. Не уверен, что тот баскетбол, в который мы заставляли — и заставили — играть Корнеева, полюбился ему. Не буду утверждать, что Корнеев исправился на все сто процентов, как исправляется главный герой к концу кинофильма, и стал пай-баскетболистом; он и потом, бывало, вспоминал милый его сердцу гусарский баскетбол. Но факт-то остается фактом: потом он уже, если говорить о правиле, играл так, как это надо было команде, — и играл превосходно.

У нас было в те годы много сильных команд. Но почему же какой-то отрезок времени, ни начало, ни конец которого нельзя с точностью определить, назвали эрой ЦСКА, а не, скажем, эрой киевского «Строителя» или тбилисского «Динамо»? Потому что эти команды добились меньше, чем ЦСКА, успехов? Да, но это не причина, а следствие.

Было много команд, которые умели собраться на матч, на два, пять матчей. Для этих команд нужен был какой-то сильный раздражитель. ЦСКА все свои матчи проводил если и не с полной отдачей сил, то, во всяком случае, в достаточной степени серьезно. Это верно, что у ЦСКА не было соперников, в победу над которыми он не верил бы. Но верно и то, что у ЦСКА не было соперников, к которым он позволял бы себе отнестись пренебрежительно.