Совместители уходят из спорта
Было время — и не такое уж давнее, — когда человек, который хотел заниматься, скажем, теннисом, плаванием и боксом, не должен был мучительно выбирать что-то одно, жертвуя двумя другими. При желании он мог поспеть и на корт, и в бассейн, и на ринг. И зачастую такие совместители преуспевали не меньше, чем однолюбы.
Один из старейших в стране тренеров по баскетболу, Степан Суренович Спандарян, в молодости играл — и весьма успешно — в баскетбол, футбол, регби, гандбол, слыл неплохим легкоатлетом. Прославленный борец, один из первых наших олимпийских чемпионов Иоханнес Коткас был чемпионом и рекордсменом СССР в метании молота. Евгений Васильевич Алексеев был чемпионом СССР и по волейболу, и по баскетболу, а звание мастера спорта имел еще и по легкой атлетике.
Шесть раз выполнял норму мастера спорта Сергей Преображенский: по борьбе классической, вольной и самбо, в стрельбе, штанге и академической гребле. Лев Яшин, помнится, был и хоккейным вратарем. Его тезка и одноклубник Сайчук в один год получил две золотые медали — за фехтование и за баскетбол. Евгений Гришин, прежде чем стать сильнейшим в мире спринтером-конькобежцем, ходил в преуспевающих велосипедистах. Первый вратарь сборной СССР по хоккею Харрис Меллупс был чемпионом Латвии по боксу и одним из сильнейших в республике игроков в настольный теннис, хоккеисты ВВС Иван Новиков и особенно Зденек Зикмунд были очень сильными теннисистами. Впрочем, те из вас, кто постарше, покопавшись в памяти, и сами припомнят превосходных спортсменов-совместителей.
А потом произошло то, что и должно было произойти. Из спорта стали исчезать совместители. В этом отношении спорт ничем не отличается от науки или, скажем, медицины — с той лишь разницей, что там процесс узкой специализации начался намного раньше, но в этом нет ничего удивительного, ибо спорт — большой спорт — значительно моложе науки и медицины.
Когда-то ученый с пользой для дела занимался и химией, и физикой, и математикой, а один и тот же врач лечил и того, кто сломал зуб, и того, кто сломал ногу. Теперь уже нет ученых-энциклопедистов, как нет и врачей, которые лечили бы от всех болезней. Не буду, однако, лезть в дебри науки и медицины и доискиваться причин, в силу которых там произошла узкая специализация: кого интересует мнение дилетанта!
Что же до спорта, то там положение изменилось потому, что изменился сам спорт. Спорт перестал быть только удовольствием для тех, кто им занимается. Оставшись занятием увлекательнейшим и интереснейшим, спорт стал вместе с тем и работой — работой тяжелой и изнурительной.
Я не историк спорта, и мне трудно объяснить, почему спорт начал бурно прогрессировать именно после окончания второй мировой войны, не какой-то один вид спорта и не в какой-то одной стране — весь спорт и во всем мире. Но факт остается фактом: рекорды, установленные, казалось, на века, сменялись с неправдоподобной быстротой, мир не успевал запомнить имя нового рекордсмена, как тот уже становился экс-рекордсменом.
Поднять штангу более тяжелую, чем ту, которую поднимали до тебя, бегать в течение двух таймов быстрее, чем бегал твой предшественник, «научить» левую руку работать лучше, чем она работает у левшей, — за все это надо было расплачиваться потом. Потому что теперь уже баскетбол (футбол, коньки, борьба и т. д.) не дарил успеха за одни только способности, как бы велики они ни были, он требовал еще и подвижничества.
Спорт-удовольствие предлагал: «Тренируйся столько, сколько хочешь!» Спорт-работа потребовал: «Тренируйся столько, сколько нужно! А если хочешь добиться чего-то, тренируйся столько, сколько надо, и еще немного, и еще чуть-чуть, и еще через не могу... Я не обещаю тебе, что ты обязательно станешь чемпионом, если будешь много работать. Но я предупреждаю: если не будешь работать до седьмого пота, чемпионом тебе не стать!» В ту пору и появились такие термины, как «двухразовая тренировка», «сверхнагрузка», «работа на пределе». Нет, никому не запрещено заниматься одновременно теннисом, плаванием и боксом. Но ни у кого не хватит времени и сил для того, чтобы из бассейна пойти на корт или на ринг. Тот, кто хочет стать, скажем, классным пловцом, должен всерьез заниматься только плаванием, а какими-то другими видами спорта — лишь по предписанию тренера и — как лекарство — ровно в тех дозах, которые помогут ему проплыть дистанцию быстрее, чем раньше.
Если человек, который любит два каких-то вида спорта, обладает железным здоровьем, то и в этом случае он не сумеет добиться своего. Увеличилась не только интенсивность тренировок, не только количество этих тренировок, увеличилось и количество соревнований, длиннее стал сезон в любом виде спорта. Легкая атлетика теперь не отправляется на зимнюю спячку; искусственные дорожки дали возможность конькобежцам соревноваться не только зимой; раньше футболисты играли полгода, сейчас — девять-десять месяцев; когда я пришел в баскетбол, игрок проводил за сезон матчей двадцать, сейчас — семьдесят, а то и больше.
А перечисленные мною спортивные звезды были последними из могикан. Да и то Льву Яшину, как и Игорю Нетто, пришлось бросить хоккей, Евгению Гришину — велосипед. А среди тех спортсменов, которые выступают сейчас, я, кроме футболиста-хоккеиста Валерия Маслова, не знаю ни одного другого преуспевающего совместителя.
Ну что ж, так оно и должно быть. Лучше очень хорошо делать что-то одно, чем неплохо — многое. Но это сейчас меня устраивает такой порядок вещей. А в свое время я, очень мягко говоря, безо всякого энтузиазма отнесся к предложению выбрать что-то одно. Я играл и в баскетбол и в футбол. Играл будто бы не плохо. Однажды — это было в 1948 году — меня вызвал завуч института Константин Никитович Вартанян и сказал: «Арменак, решай — баскетбол или футбол!»
Он вызывал меня еще несколько раз, а я никак не мог выбрать что-то одно. Я ведь тогда не знал, что знаю сейчас, и мне казалось, что меня хватит и на футбол и на баскетбол. Наконец Вартаняну надоело, и он в приказном порядке сделал меня баскетболистом.