Древние тайны морей

Итак, в июне, предварительно договорившись о поддержке экспедиции местной морской школой ДОСААФ и спасательной станцией — легководолазное снаряжение и плавсредства имелись тогда в этих организациях, группа археологов и аквалангистов прибыла в Керчь. Не могло быть сомнений, что под водой здесь должны были с древнейших времен сохраниться различные археологические ценности — предметы быта, мореходства, торговли, боевых действий, строительства, культуры... Важно было их отыскать. Владимир Дмитриевич Блаватский раздобыл для спусков под воду шерстяные костюмы, которые должны были заменить резиновые — водолазные. В экипировку входили также ласты, впервые примененные в подводной археологии, и кислородные аппараты ИПСА.

Солнечным, по-южному жарким утром шлюпка с членами экспедиции вышла в залив как раз в том месте, где находилась Пантикапейская гавань — против горы Митридат, и бросила якорь. Когда Борис Петерс, напутствуемый друзьями, первым погрузился под воду, все, кто был на борту, прониклись торжественностью минуты: открывалась новая страница археологии.

...Петерс опускался все глубже. Дно, хорошо различимое сквозь стекло маски, выглядело мрачным и пустынным. Он плыл, вглядываясь в каждую неровность, каждый бугорок грунта, под которым могла оказаться желанная находка. Но тщетно: лишь лениво шевелились редкие кустики водорослей, колеблемые течением. Проплавав с полчаса, он поднялся на шлюпку с пустыми руками, к искреннему огорчению своих коллег.

Вслед за ним под воду спустился Иван Смирнов. И снова надежды не оправдались: море с должной осмотрительностью «охраняло» свои тайны.
— Наши спуски рекогносцировочные, поэтому не следует сразу ждать сенсаций, — успокоил Владимир Дмитриевич. — Будем же довольны тем, что мы самостоятельно, без водолазов-профессионалов, ведем археологический поиск.

Следующие спуски группа провела южнее Керчи, у села Геройское, где в древности находился город Нимфей. Здесь глубины были больше — до 15 метров.

Затем археологическую разведку продолжили у восточных берегов Керченского пролива. Группа действовала по методике, разработанной в процессе экспедиции. Шлюпка вставала в определенном месте на якорь. Ее положение засекалось с берега по буссоли и наносилось на план. После этого аквалангист приступал к поиску, и каждый найденный под водой предмет отмечался на плане.

У берегов Фанагории и Гермонассы археологический «урожай» был богаче, то и дело попадались осколки амфор. Однако самую ценную находку обнаружил Юрий Савельев... на берегу. Это был крупный осколок амфоры с клеймом, изображавшим Медузу Гаргону — знак импортной тары, возможно, с разбитого где-то у скал и разрушенного позже морем древнего корабля.

В Таманском заливе у косы Чушки в прошлом веке обнаруживались мраморные колонны. Здесь, на берегу косы, в древности находился храм Ахиллеса. Конечно, едва ли за полтора столетия остатки давно разрушенного храма могли сохраниться на дне. Но соблазн найти колонну под водой был весьма велик, и группа направилась к косе. Поиски, как это и можно было предполагать, успехом не увенчались. Но зато они запомнились другим: на обратном пути в Керчь подвесной мотор шлюпки вышел из строя, и через широкий пролив охотникам за археологическими находками пришлось идти на веслах, навстречу волнам и ветру...

Профессор Блаватский считал, что экспедиция справилась со своими задачами: доказала целесообразность разведки, уточнила представления о затопленных частях древних городов Босиора. И на следующий год он планировал осуществить экспедицию непосредственно в Таманский залив у древнего города Фанагории.