Грозное эхо войны

«Целью нашей экспедиции, — писал он им в приглашении, — является обследование кораблей, героически погибших в годы Великой Отечественной войны. Это канонерская лодка «Красная Армения», эсминец «Фрунзе», монитор «Ударный», минный заградитель «Колхозник». Поиск документов, возможно, сохранившихся на них, отыскание реликвий, а также демонтаж и подъем орудий и другого вооружения поручено нам музеями страны, и мы считаем для себя честью выполнить это задание.

С 1965 года клуб «Садко» ведет подводный поиск по следам войны. Найдены ценнейшие документы. Мы знаем, что с каждым годом эти документы и различные реликвии, находясь под водой, все больше приходят в негодность. Но такие документы — это судьбы многих людей, воевавших и героически погибших на боевых кораблях. Никто из них не должен остаться безвестным, никто не должен быть забыт — в этом мы видим смысл своей деятельности... Выражаю надежду, что в поиске примут участие и аквалангисты клуба «Скат».

Анатолий Копыченко и возглавил первую совместную экспедицию.

...До Кинбурнской косы флотилия добралась без каких-либо происшествий. Далее, следуя строем в кильватер, ее суда пошли в полукабельтове от берега, направляясь в намеченный район, где, по сведениям, погиб минный заградитель «Колхозник». Вечерело, когда впереди по курсу «Искателя» появилось под водой черное пятно, своими очертаниями напоминавшее корабль.

Вот запись из дневника Владимира Титова:

«Я вызвался пойти на разведку. Ныряю с аквалангом, но ничего похожего на корабль не нахожу. Так и докладываю. И лишь тщательное исследование этого места начальником экспедиции А. Копыченко показало, что я ошибся. На дне находился погибший в сентябре 1941 года минный заградитель «Колхозник».

Этот корабль входил в состав Дунайской военной флотилии, не пропустившей гитлеровцев к Черному морю. Там он участвовал в боях. А позже, когда захватчики прорвались в глубь Советской страны, «Колхозник» с другими кораблями ушел в Одессу и защищал Тендру.

Кто бы мог подумать, что грозный корабль, какими мы привыкли видеть наши корабли на морских парадах, может превратиться в такую бесформенную груду ржавого металла, заросшего ракушечником и водорослями... Но ошибки не было: это — минный заградитель».

Тщательный осмотр корабля аквалангистами позвонил обнаружить на его палубе орудие, затем еще одно, а Копыченко по едва заметному участку гофрированного кожуха, засыпанного песком, отыскал еще и пулемет «максим». Эти реликвии предстояло поднять на поверхность для передачи музеям.

С помощью гидропомпы их очистили от песка и ила. Добрались и до лафетов. Но снять их оказалось весьма сложно: крепились эти лафеты к палубе прочно — болтами, которые теперь отвинчивались с большим трудом. Аквалангисты спускались под воду парами. Медленно, кропотливо вели они демонтаж, то и дело мысленно возвращаясь к людям, стоявшим когда-то у этих орудий и ведшим бой до конца под бомбами пикировавших самолетов, под пулеметным огнем, среди разрывов и пожаров. Они не дрогнули, о чем лучше всего свидетельствовали груды гильз на палубе и снаряды, закладываемые в ходе боя в орудие, которое уже погружалось на дно морское...

Валентин Сусляев записал:

«6.VII.1973 г. Гидромонитор работает без устали. Все занесено песком и илом. Мощной струей «оды вымываем орудие, пулемет  «максим». А рядом — гильзы, груды гильз, а в казеннике зенитного орудия — снаряд невыстреленный... До последнего шла ожесточенная схватка, до тех пор, пока видели глаза и комендоры стояли на ногах, были в силах вести огонь по противнику».