IV
Лагерь в бухте — это десяток палаток на песчаном берегу, поставленных в отдалении от моря. Только Климент Владимирович установил свою палатку в стороне от других, близко к урезу воды. Почему, не трудно догадаться: здесь, под шум волн, лучше думалось, да и меньше отвлекали.
В остальных палатках, в глубине пляжа, разместились аквалангисты. Под вечер, когда стало темнеть, мы разожгли костер — вспыхнуло от сушняка косматое пламя, раздвинуло тьму... «На огонек» к костру собрались почти все. С «Геофизика», стоявшего в бухте, приплыли на лодке геологи Владимир Внучков, Андрей Горбатов, кое-кто из команды. Подошел и Климент Владимирович.
Наступала наша первая ночь в бухте. Полыхавший огонь располагал к отдыху: под треск сучьев легко думалось о том, что мы к этому времени успели сделать за день.
...С утра, переправившись с «Геофизика» на берег со всеми припасами и грузами и наскоро разместившись в палатках (спасибо Володенко и его группе!), тут же занялись подготовкой аквалангов к спускам на дно моря. На песке у палаток растянули брезент, положили на него аппараты, приступили к их осмотру и регулировке. Для этого, сдвинув влево и вправо крепежные скобы, сняли крышки легочных автоматов, тщательно очистили их корпуса от накопившейся за время предыдущих спусков под воду морской соли, установили необходимые зазоры, от чего зависит подача воздуха для дыхания из баллонов акваланга пловцу-подводнику.
Удивительный механизм этот легочный автомат! Он основан на принципе автоматического повышения давления поступающего воздуха, которым дышит аквалангист под водой, по мере того, как увеличивается вокруг него давление воды с глубиной погружения. Цель эта достигается просто и надежно.
К мембране, делящей на два отделения корпус легочного автомата, как, к примеру, пустотелый барабан могла бы разделить резиновая гибкая перегородка, с одной стороны открыт доступ воды. Теперь давление воздуха, поступающего в другое отделение устройства, будет зависеть от величины давления в отделении, сообщающемся с окружающей водной средой. Как только при дыхании аквалангиста величина давлений воздуха и воды, уравновешивающих друг друга, изменится, сработают рычаги и откроют путь воздуху из баллонов к легким пловца.
Тем самым человек под водой получает всякий раз из баллонов, наполненных воздухом под давлением 150—200 атмосфер (благодаря этому его запас намного вырос), порции воздуха, имеющего давление окружающей водной среды, а если быть еще точней, — давление у легочного автомата. Если не, учитывать некоторой разности давлений у грудной клетки и у автомата (в акваланге АВМ первых типов он находился за плечами пловца вместе с баллонами), аквалангист свободно дышит на любой глубине: в его легких и в окружающей водной среде почти одинаковое давление. Вот оно, блестящее изобретение принципа акваланга — «водяных легких»!
Попробуем дышать под водой через обыкновенную трубку, конец которой выступает на поверхность. Уже на глубине в полметра дыхание будет сильно затруднено. Это и понятно. Ведь на легкие действует давление, превышающее то, что на поверхности (1 атмосфера плюс давление столба воды на глубине 0,5 метра). Избыточное давление (0,05 кг/см для этой глубины), отнесенное на всю площадь грудной клетки, составляет значительную величину и настолько велико, что быстро оказывается непосильным для человека, если даже у него имеются достаточно мощные мышцы грудной клетки.
С каждым метром это избыточное давление возрастает. На глубине в один метр (0,1 атмосферы) человек через дыхательную трубку вообще дышать не сможет. На 10-метровой глубине давление водяного столба составляет 1 атмосферу, на 20-метровой глубине — 2 атмосферы, 30-метровой — 3 атмосферы. Соответственно абсолютное давление равно 2—3—4 атмосферам. А аквалангист между тем легко дышит на всех этих глубинах. Дышит легко потому, что благодаря легочному автомату (вспомните его принцип действия) он получает для дыхания воздух под давлением, равным абсолютному давлению окружающей его на глубине водной среды.
Но при пользовании аквалангом следует знать и учитывать ряд особенностей работы автомата. Чем больше глубина, например, тем больше расход воздуха из баллонов. А если к тому же -аквалангист работает, то расход этот дополнительно растет. Может неожиданно наступить такой критический момент, когда в баллонах запас воздуха станет меньше аварийного или, хуже того, они окажутся пустыми...
Под водой легче дышать стоя, чем в горизонтальном положении. В последнем случае в акваланге АВМ-1М больше разность давлений на грудь и легочный автомат. Поэтому ценятся аппараты, в которых осуществлен принцип разнесенной редукции. Дыхательный автомат, определяющий величину давления воздуха, поступающего в легкие пловца, объединен конструктивно с загубником и находится у лица подводного пловца («Украина-2», АВМ-7 и другие аппараты). Сопротивление дыханию в этом случае сведено к минимуму.
Плыть в глубину удобней на выдохе — плавучесть меньше, плыть вверх на вдохе — плавучесть больше.
Только вдохами и выдохами можно направлять движение, так как при этом регулируется небольшая отрицательная плавучесть, имеющаяся у аквалангиста с аппаратом под водой.
Человек под водой не ощущает своего веса. Он как бы становится невесомым и парит, легко перемещаясь в разных направлениях. Может легко плыть вверх, вниз, сделать сальто, всевозможные повороты. Захочет — может обозревать вершины подводных скал и тут же легко, без усилий, спуститься к их подножию... Но если он всплыл, и баллоны оказались на поверхности, над водой, он тут же почувствует тяжелый вес акваланга (20,8 кг). В этом случае надо переходить на дыхание через дыхательную трубку (шнорхель), позволяющую без труда плыть с погруженными баллонами или подныривать так, чтобы баллоны были под водой.
С повышением давления водной среды связан и ряд различных неприятностей для пловца, если он не имеет опыта. Так, он не должен забывать «продувать уши», выравнивая давление во внутренней и внешней полостях уха (в противном случае грозит баротравма уха — разрыв барабанной перепонки). Выходя на поверхность после длительного пребывания под водой на значительных глубинах, нельзя забывать о декомпрессионных выдержках — необходимо удалять излишний азот, растворяющийся в крови в повышенных количествах на глубине, который с понижением давления выделяется в виде газовых пузырьков.
С увеличением глубины происходят обжимы и присосы. Например, гидрокостюм обжимает тело и нарушает естественный ток крови, маска присасывается к лицу, поэтому нужно поддувать в нее воздух, выравнивая давление.
Нельзя допускать дыхания из «пустых» баллонов (ниже допустимого давления воздуха в них). В противном случае может наступить баротравма легких и т. д. и т. п. Да, акваланг надежен и удобен, но этот уникальный прибор может принести и непоправимую беду, если им неумело пользоваться или пренебрегать установленными для него правилами.
Вот почему так тщательно мы готовили акваланги. Затем отправили их на зарядку воздухом на «Геофизик», а сами занялись гидрокостюмами и грузами. Каждый свинцовый груз — полкилограмма. Крепятся они, словно бусы нанизываются, к поясам из капрона с металлическими застежками на концах, причем в таком количестве, чтобы уравновесить заметно возросшую в гидрокостюмах «Садко», под которые надевалось водолазное бельё, положительную плавучесть. Этот подбор грузов производится индивидуально. Мне, к примеру, потребовалось 16 килограммов — 32 свинцовых груза на поясе.
«Уравновесить» себя можно только экспериментально — ныряя и плавая под водой. Подгонка снаряжения велась в бухте. Мы добивались такой плавучести, чтобы можно было легко уходить в глубину, работая ластами, что впоследствии позволило экономить силы и уверенно действовать с аквалангом.
Покончив с гидрокостюмами, попробовали брать пробы донного грунта. Пробоотборник — это стальной цилиндр, имеющий заостренные края с одной стороны и отверстия — с другой. Он вводится в грунт, отверстия перекрываются, и добытая порода поднимается на поверхность.
Первым взял пробу Мамаев. Он ушел на дно с вельбота, заглубил пробоотборник в песчаный грунт и, наполнив им специальные мешочки для образцов, дал сигнал на поверхность. Но его сигнал... не поняли. Вместо того чтобы дождаться выхода пловца на поверхность, мы развили ход. Мамаева потянуло на сигнальном конце, как на буксире, причем встречным потоком воды с его лица сорвало маску. Это был крайне опасный момент.
Юрий Мамаев пережил несколько тревожных неприятных секунд, но не растерялся и сумел быстро подтянуться по сигнальному концу к шлюпке и остановить ее.
После этого мы навсегда отказались от буксировки пловца под водой. Раздобыли металлический трап, укрепили его на борту вельбота и с тех пор транспортировали водолаза лишь на этом трапе от «станции» к «станции», как называют геологи пункты остановок для взятия проб.
На первом створе Мамаев взял восемь проб, после него Волков еще семь. Наблюдавший за их действиями Яблоков остался доволен: аквалангисты зарекомендовали себя самым лучшим образом, можно было не тревожиться об успехе спусков под воду.
...Горит костер в сгустившейся тьме над бухтой. Климент Владимирович задумчиво вглядывается в пламя, размышляет о предстоящей разведке.
Все, кто собрался у костра, ловит каждое его слово. Лишь второй день мы работаем с ним в экспедиции, а уже знаем, что руководитель наш, как говорится, геолог «милостью божьей». Закончил геологический факультет Московского государственного университета, прошагал по просторам Сибири в геологических партиях до берегов северных морей. Увлекся проблемой распределения россыпей и залежей руд. И когда была организована Проблемная лаборатория по добыче полезных ископаемых, стал одним из ее первых сотрудников.
Для него работа в ней началась с разведки на Японском море. Кстати сказать, именно он первым обнаружил здесь в одной из бухт промышленную концентрацию касситерита.
Теперь поиск продолжался.
— Чем обусловлен выбор пути нашей экспедиции? — повторил он заданный ему нами вопрос. — Глубоким научным обоснованием, научным прогнозированием, согласно которому у берегов Азии в россыпях должна находиться оловянная руда.
Представьте себе такую картину. Реки, пересекающие наш материк, в течение сотен тысяч лет выносили с него в окружающие моря и океаны рудоносные породы. Существует геологический термин: тихоокеанский рудный пояс. Этот пояс протянулся вдоль берегов Тихого океана, беря свое начало в Южной Америке и заканчиваясь в Индонезии. Образовался он миллионы лет назад в результате. подвижек земной коры, когда из недр к поверхности поднялись пласты с разнообразными рудами, в том числе и оловянной.
Природа распорядилась ею по-своему. Реки разрушили породы и вынесли их в окружающие моря, в водах которых произошла и продолжается естественная флотация. Легкие частицы породы уносились волнами и транспортировались течениями, тяжелые — собственно руда — оседали на дне. Течения, приливы и отливы, прибойные волны участвовали в сложных процессах, определивших глубины концентрации россыпей руды — 1—1,5, 9—18 и 40—50 метров. На этих глубинах мы и поведем подводную разведку.