Под водой и зимой, и летом

В прошлой статье уже рассказывалось, как специалисты Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА) использовали подводный дом «Тектит» для имитации условий длительной космической экспедиции. Специалисты НАСА не были единственными, кому пришла в голову мысль использовать подводный дом для проведения «внеземных» исследований. Директор Гельголандского биологического института (ФРГ) профессор Кинн и глава Института авиационной медицины при западногерманском Центре воздушных и космических сообщений профессор Руфф, подобно американским ученым, договорились о создании подводной лаборатории для проведения совместных исследований в гидрокосмосе.

Первый в ФРГ подводный дом, названный по имени Гельголандского биологического института — БАХ, отличался целым рядом удобств и новшеств. Он разбирался на отдельные блоки, что существенно облегчало его транспортировку, имел очень хорошую теплоизоляцию, надежно защищающую акванавтов от переувлажнения и холода. Для всплытия и погружения использовался отделяемый балласт, управляемый изнутри дома лебедкой. Но, как оказалось впоследствии, именно это явилось слабым звеном дома, причинив немало тревог его обитателям.

Первое погружение БАХа состоялось в сентябре 1968 года на Балтике. В те дни на море было неспокойно. Частые изменения направления ветра и течений доставляли морякам обслуживающего судна много хлопот. Случались обрывы электрических кабелей и линий связи.

БАХ продержался почти две недели. Несмотря на довольно скромные успехи этой экспедиции, профессор Кинн заявил, что у него нет сомнений в полезности и необходимости подводных станций.

Тем временем Федеральное министерство по образованию и науке объявило морские исследования первоочередной национальной программой и выделило на организацию следующей экспедиции миллион марок. Благодаря этому в стране появилась новая научная подводная станция «Гельголанд».

«Гельголанд» удачно сочетал в себе достоинства многих известных к тому времени подводных домов. Ему предстояло служить в суровых условиях Северного и Балтийского морей, в районах с неустойчивой и холодной погодой, с частыми ветрами и сильными подводными течениями. В связи с этим конструкторы особое внимание уделили автономности новой лаборатории.

Внешне «Гельголанд» был похож на БАХ — стальное цилиндрическое чудовище на растопыренных ногах-опорах,— но в отличие от своего предшественника обладал хорошо продуманной и безупречно действующей балластной системой. Большое внимание было уделено автоматическому регулированию состава дыхательной смеси в зависимости от конкретной глубины.

Одной из замечательных новинок экспедиции был оригинальный плавающий буй «Фюстхен», названный в честь его создателя инженера Фюста. Это шестнадцатитонное сооружение напоминало машинное отделение небольшого корабля. Внутри «Фюстхена» располагались электрогенератор, запасы топлива, мощные аккумуляторы, баллоны с различными газами для дыхания, компрессоры и другое оборудование, обеспечивающие бесперебойное снабжение «Гельголанда» воздухом и энергией. Кинн назвал этот буй сердцем подводной станции. «Фюстхен» позволил акванавтам в течение месяца спокойно жить на дне моря без всякой помощи извне.

Научная программа «Гельголанда», составленная Биологическим институтом совместно с Институтом авиационной медицины, была рассчитана на несколько лет и включала медико-физиологические, биологические, гидрологические и геологические исследования. Особенно обширной и интересной оказалась программа исследований у морских биологов.

Взаимоотношения животных в море подчиняются тем же законам, что и на суше. Сильный побеждает слабого, травоядные идут в пищу хищникам, мелкие животные уничтожают мельчайших... Проследить в деталях эту пищевую цепь в морских глубинах в условиях с изменчивой средой — такова была одна из задач, стоявших перед морскими биологами. Другая задача — экологические исследования придонных рыб, омаров и других сравнительно крупных морских животных, выяснение особенностей их «социального» поведения. И, пожалуй, самые перспективные исследования — эксперименты по разведению обитателей моря в естественной обстановке. С этой целью сооружались инкубаторы для зародышей и пещерные городки для взрослых омаров, огороженные пастбища для раков-отшельников, вольеры для рыб.

Как будут чувствовать себя одомашниваемые животные, изменится ли их самочувствие от «многолюдия» и, наконец, возможно ли выводить новые породы ценных морских животных? Все это очень интересовало биологов.

Первые шаги в реализации увлекательных замыслов были предприняты летом 1969 года. Акванавты поселились на дне Северного моря на сравнительно небольшой глубине — 23 метра. Начальная фаза подводных экспериментов продолжалась 22 дня. И за это время «Гельголанд» отлично зарекомендовал себя.

Осень и зиму 1969/70 года «Гельголанд» провел без экипажа под водой, тем самым еще раз доказав свою жизнестойкость. Ураганные штормы и морские течения не причинили ощутимого вреда ни самому подводному жилищу, ни его спутнику— «Фюстхену». Весной после девятимесячного пребывания «Гельголанда» на дне моря акванавты посетили его и вместе с ним всплыли на поверхность.

После незначительного ремонта и некоторого дооборудования «Гельголанд» был снова готов к продолжению вахты под водой...

«Гельголанд» и по сей день остается в строю. Одна из последних экспедиций с использованием этой подводной обсерватории состоялась на Балтике в 1975 году. Она продолжалась три с лишним месяца, с апреля по июль. За это время на борту «Гельголанда» побывало семь западногерманских и один интернациональный экипаж исследователей. В 1977 году после ремонта «Гельголанд» должен снова продолжить работу в морских глубинах.