Пора ученичества

Первый вывод лежал на поверхности — неудачи на международном льду постигли одиночников отнюдь не потому, что поехали на чемпионат Европы не те люди. Практически во всех внутренних соревнованиях 1960—1962 годов побеждали Немцова или Братусь, в явные лидеры вышел и Валерий Мешков.

Вывод второй, тоже очевидный: наши мастера остро нуждаются в тренировках и выступлениях на искусственном льду под крышей. Не только потому, что метели, морозы и оттепели лишаются своей власти над спортсменами — у фигуристов вырабатываются во Дворце спорта совсем другие динамические стереотипы, иные пространственные ощущения, иной контакт с музыкой.

Нельзя сказать, что единственный в Москве в ту пору лужниковский Дворец спорта совсем уж не признавал фигуристов: первенство страны 60-го, первенство столицы 61-го года прошли именно там. Но это все — в порядке исключения. А в будни уготованы были фигуристам открытые всем ветрам катки (только сюповский имел искусственный лед).

                          Актуальная цитата
«Некоторые из сильнейших мастеров после соревнований по обязательным фигурам, которые проходили в спортивном Дворце ЦСКА, отказались выступать на открытом воздухе, ссылаясь на мороз (а было всего 11 градусов ниже нуля). Московская секция фигурного катания должна обсудить этот факт нарушения спортивной этики».
                           С. Глязер. «Советский спорт», декабрь 1963 года

Видите, даже когда второй Дворец спорта появился в Москве, фигуристы вынуждены были не только тренироваться, по и выступать на морозце.

Нет, не блажь, не изнеженность принуждали фигуристов и их наставников мечтать о тренировках под крышей. Они хотели полноценных занятий, не зависящих от метеорологических неурядиц, не требующих частых перерывов для того, чтобы согреться.

Ведь зарубежные конкуренты давно уже «ушли в помещение», и давать им фору, тренируясь под открытым небом, значило поставить под угрозу ликвидацию отрыва в мастерстве.

И все-таки нужно было еще упорней, еще самоотверженней тренироваться в тех условиях, которыми одиночники располагали. Тем более что налицо — как упрек и как маяк — был пример представителей парного катания, которые на тех же открытых катках сумели вырасти в незаурядных мастеров, принудивших считаться с собой и европейцев и американцев.

И еще один урок извлечен был из гармиш-партенкирхеновской неудачи одиночников — тот чемпионат Европы показал явное отставание наших фигуристов в исполнении обязательных упражнений — «школы». А баллы за ледовую геометрию в то время составляли половину всей «добычи» одиночника.

На I зимней Спартакиаде народов СССР 1962 года, где выступали практически все ведущие фигуристы, никому из одиночников не удалось выполнить норму мастера спорта в обязательных упражнениях. Даже победителям — ими, кстати, стали Тамара Братусь и Валерий Мешков.

Тому были и объективные причины. Разучивать все эти «крюки», «выкрюки», «параграфы» нужно не спеша, с расстановкой, вдумчиво. А морозец пощипывает щеки, сковывает движения, пресекает дыхание. И не спасешься от него скоростью — на плавном ходу исполняется «школа».

И на хорошем льду! Чтобы каждая линия прорисовывалась четко, чтобы каждая «скобка», каждое «разрешение» позволяли однозначно судить об умении или неумении фигуриста. Между тем о заливочных машинах для открытых катков тогда и мечтать не приходилось. Чертили одиночники свои замысловатые узоры на вручную подготовленной ледовой площадке и при желании всегда могли списать на ее неровности свои огрехи.

Правда, перед международными стартами сборной страны выделялся искусственный лед. Но разве можно было скомпенсировать этим долгие часы занятий в иных, куда менее вдохновляющих, условиях?

Вот и возникало сызмальства у многих фигуристов стойкое неприятие «школы», отношение к ней как к обузе. Умом-то они понимали, что без обязательных упражнений, выученных назубок, не двинешься вперед в табели о рангах, но сердцем этого не чувствовали. Потому и не вкладывали душу в освоение «школы» — скорее отбывали номер. Лучшие тренеры старались с этим бороться, старались внушить подопечным, как важны школьные фигуры для выработки красивой осанки, виртуозного владения коньком, уверенности скольжения и т. д. и т. п.

Но мало, кстати, тренеру одной силы внушения и твердости характера — нужны еще прочные знания. А их-то, как правило, и не хватало. И откуда было взять — с опытом лучших зарубежных наставников ознакомиться в то время удавалось немногим. Не существовало еще и специальной литературы: пользовались паши тренеры главным образом книгой Н. Панина-Коломенкина «Искусство фигуриста».

Не всегда правильно ориентировали спортсменов и тренеров и наши арбитры на всесоюзных соревнованиях.