Футбольная концепция Луиса Меннотти

Страницы: 1 2 3 4

25 июня. Воскресенье. Утро. На улицах Байреса настоящая демонстрация, в которой участвуют, наверное, все без исключения жители столицы. Они демонстрируют любовь к футболу и веру в свою команду, в ее успех. Музыка, смех, разноголосый шум... Даже сигналы автомобилей звучат в одном ритме, будто выпевая:  «Ар-ген-ти-на!... Ар-ген-ти-на!..»

Сотни людей идут по улицам — кто в колоннах по 10—12 человек, кто группами поменьше, а кто и поодиночке — так, будто именно им предстоит через несколько часов выступить за честь национального футбола. Они одеты по полной форме, в бутсах, белых гетрах, черных трусах, футболках с широкими продольными полосами синего и белого цветов. Они поют и пританцовывают на ходу. Среди них можно увидеть и трехлетнего карапуза, и восьмидесятилетнюю старуху. Я не преувеличиваю, мне довелось собственными глазами видеть весьма преклонного возраста бабушек, одетых именно таким образом. А завершал картину всенародного веселья густой белый дождь самодельного конфетти из аккуратно нарезанной бумаги, сыпавшийся чуть ли не из каждого окна. Словом, зрелище впечатляющее, эмоциональное — настоящий карнавал, только футбольный.

За два часа до начала финального матча «Ривер плейт» был заполнен. Белый и голубой цвета преобладали на трибунах, и только кое-где выделялись оранжевые островки — болельщики голландской сборной. Предшествовавшее встрече традиционное шоу не особенно занимало 85 тысяч зрителей, горевших всепоглощающим нетерпением. И когда началось объявление составов команд, стадион взорвался эмоциями. Первыми диктор перечислил голландских футболистов: Йонгблоед, Портвиле, Крол, Янсен, Хаан, Р. Ван де Керкхоф, В. Ван де Керкхоф, Неескенс, Ренсенбринк, Реп, Брандтс. Каждая фамилия сопровождалась оглушительным свистом. Но вот зазвучали другие имена — игроков сборной Аргентины. Филол!.. Все вскакивают, аргентинские журналисты в ложе прессы не отстают от единого порыва соотечественников, обнимаются, кричат, радуются, как дети... И так после каждой фамилии: Ольгуин, Гальван, Пассарелла, Тарантини, Ардилес, Гальего, Кемпес, Бертони, Ортис, Люке.

Стадион взревел с новой мощью: из тоннеля появились сами участники матча. Короткая разминка (основная проходила в спортивных залах под трибунами, футболисты перед выходом на поле разминаются обычно минут двадцать — тридцать), и главный арбитр встречи, итальянец Гонелла, направился с мячом в руках к центру поля. Но вдруг его внимание привлекла гипсовая повязка на руке одного из братьев-близнецов Керкхофов. В предыдущем матче голландский футболист, неудачно упав, повредил кисть левой руки. Но по существующим правилам игрок может выходить на поле только в строго определенной одежде, гипсовая повязка рассматривается в данном случае как предмет, могущий привести к травме кого-либо из участников встречи. И судья потребовал от Керкхофа либо снять повязку, либо покинуть поле. Он был, конечно, прав, но это его решение заставило голландцев понервничать, гадая, не начал ли Гонелла «свою игру». Стали разрезать гипс. Теперь настало время волноваться работникам телевидения . на всех студиях мира: каждая минута трансляции такого рода — это большие деньги. Свисток, известивший о начале финального матча, прозвучал с опозданием в пять минут.

Я умышленно не рассказывал до сих пор об игре сборной Аргентины: хотелось показать ее в кульминационный момент чемпионата. Но сначала немного истории. Аргентинская команда считалась фаворитом еще на самом первом чемпионате мира — в 1930 году в Уругвае. Но тогда она проиграла в финале хозяевам первенства (оказалась на втором месте). А дальше наступил спад — на многие и многие годы. Вплоть до нынешнего чемпионата сборной Аргентины ни разу не удалось войти хотя бы в четверку лучших.

У аргентинского футбола нелегкая судьба. Каждый мало-мальски способный футболист мечтает заключить контракт с каким-нибудь зарубежным клубом. За пять лет, предшествовавших чемпионату в Аргентине, страну покинули 343 (!) футболиста, не без основания решивших, что спортивное счастье надо искать подальше от родного дома.

Когда в 1974 году национальную сборную принял новый тренер Луис Меннотти, он оказался как бы на распутье. Долгие десятилетия продолжался в команде поиск собственного стиля, упорно не приводивший, впрочем, к успеху. Меннотти предстояло положить конец неопределенности, остановить бесконечные эксперименты, выработать ясную концепцию игры сборной.