Любит ли Видела футбол?

Дома в Байресе не тянутся к поднебесью. Столичный центр — это густая сеть не очень-то широких улиц, плотно застроенных зданиями в шесть — восемь этажей. Улицы запружены автомобилями самых разных марок, которые, впрочем, гораздо чаще стоят у тротуаров, чем куда-нибудь едут. Здесь я впервые увидел странное дополнение к переднему и заднему бамперам машин: прочный металлический каркас по всему периметру кузова. Его придумали для того, чтобы можно было при парковке растолкать другие автомобили — и приткнуться на освободившееся пространство. В центре шумно и многолюдно.

Аргентинцы в основной массе небогаты, средний жизненный уровень здесь невысок. Страна не обладает природными запасами, необходимыми для развития металлургии, химической промышленности. Специализируется Аргентина в сельском хозяйстве. Территория страны охватывает несколько климатических поясов, причем все они благоприятны и для земледелия, и для животноводства. В северных районах собирают по два урожая зерновых в год. На 25 миллионов жителей страны в 1978 году приходилось 25 миллионов голов крупного рогатого скота и 15 миллионов лам. Изделия из кожи в Аргентине втрое дешевле, чем в Европе. Килограмм мяса на рынке, а их в Байресе, как мне показалось, сотни, стоит полдоллара. На одном из приемов кто-то из журналистов спросил у мэра города, почему в продаже мало кур, разве не выгодно заниматься птицеводством? Мэр усмехнулся и ответил вопросом на вопрос: «А разве вам надоело парное мясо?» Что же касается овощей и фруктов, то они представлены на рынках в немыслимом ассортименте и совершенно невероятном количестве.

Конечно, мировой футбольный чемпионат — это всегда праздник для той страны, где он проходит. Аргентина же, о которой известно, что здесь футбол особенно популярен, открытие чемпионата праздновала всенародно и самозабвенно. И все-таки мы постоянно ощущали какую-то напряженность. Страной правила хунта. Верховная власть переходила по очереди и на определенный срок одному из трех генералов. Чемпионат мира в Аргентине пришелся на времена правления генерала Виделы. Ему, как в свое время и двум другим членам триумвирата, приходилось тратить много сил на упрочение авторитета власти, а этого нелегко добиться в стране, где множество бедных, где не хватает школ, больниц, где порядок держится на грубой военной силе. Мы видели автоматчиков на улицах — тысячи солдат постоянно патрулировали столицу. Город был разбит на зоны, иные из них считались запретными, и однажды я попал в какой-то коротенький переулок, где пережил несколько минут настоящего страха — совершенно незнакомого нам, но вполне привычного для аргентинцев. Наверное, здесь располагался военный склад или что-нибудь в этом роде. Увидев автоматчиков, я (и черт же меня дернул!) легкомысленно прошел мимо и оказался в совершенно безлюдном пространстве между двумя заставами в начале и конце переулка. Возвращаться уже не было смысла, и я быстро пошел вперед под неотрывными взглядами солдат, у каждого из которых палец лежал на спусковом крючке. Нам много рассказывали о том, что они без всякого предупреждения могут открыть огонь, говорили о необходимости быть особенно внимательными и осторожными. А я забылся и мог теперь ожидать всего, даже самого худшего. Каких-нибудь сорок метров прошел я по этому переулку, но помнить их буду, наверное, всю жизнь.

По четвергам на главной площади столицы, перед дворцом, где жил Видела, собираются сотни женщин, одетых в черное. Их называют «Обществом матерей с площади Мая». Их близкие пропали без вести. Хунта расправлялась с. неугодными молча, тайно, без суда и следствия, поэтому пропавшим без вести не было числа. Нас предупреждали о нежелательности посещения площади Мая по четвергам, но мы все-таки пришли туда и увидели все собственными глазами. Обстановка была гнетущей, казалось, что молчаливый протест женщин в любую минуту может разрядиться взрывом гнева и тогда последует новое кровопролитие.

Возникал естественный вопрос: зачем же вообще нужны были Виделе хлопоты и неизбежные расходы, связанные с проведением в стране международных соревнований? Ведь, одна только дорога до Мендосы, расположенной на западе Аргентины и бывшей одним из мест проведения матчей, обошлась в миллионы долларов, а строить ее пришлось именно в связи с чемпионатом. В экономике страны и без того прореха на прорехе. И внутренняя политика успехами не блещет, обстановка нестабильна. Но хунта явно пыталась упрочить свой авторитет, даже играя на любви аргентинцев к футболу. Видела неоднократно встречался с президентом ФИФА Ж. Авеланжем. На финальный матч были приглашены главы правительств всех южноамериканских государств. Словом, с помощью футбола делалась большая политика. Поговаривали, что Виделе удалось правдами и неправдами расположить к себе многих деятелей ФИФА. И в конце концов на чемпионате был продемонстрирован такой «эффект родных стен», что он озадачил самых искушенных наблюдателей.