Молния на льду
Теперь вам легко составить представление о том, какая держава более всего имеет заслуг в хоккее. Это Канада. Интересно и многозначительно, что на всех последних чемпионатах матч Канада — СССР выносится в самый конец, он всегда завершающий. Устроители чемпионатов считают, что именно этот матч должен вносить окончательную ясность вопрос о победителе. Действительно так бывало уже не раз. Так что теперь все уже привыкли, что Канада приобрела себе серьезного, опасного и равного соперника. Это сборная СССР.
И все-таки, хотя наш хоккей, будучи по существу подростком, заявил о себе весьма решительно, он успел попасть и под обстрел критики. Семь лет напрасных ожиданий разочаровали болельщиков.
Коль скоро мы с вами еще в аэропорту, я хотел бы рассказать об одном эпизоде. Было это в 1959 году, и тоже на аэродроме в Москве. Только что приземлился самолет из Софии с олимпийской сборной по футболу на борту. Она проиграла матч болгарам и лишилась билетов на Римскую олимпиаду. Я был тогда вместе с футболистами. Самолет стоял, но трап к нему не подвозили. Пассажиры волновались, пилот недоуменно разводил руками. Как выяснилось, рабочие аэропорта — болельщики — заявили, что раз футболисты проиграли, то могут и посидеть — «для науки».
Болельщики — а ведь читающий эти строки, я надеюсь, тоже из их числа — люди темпераментные как в радости, так и в печали. Вот и хоккеисты наши перед отъездом в Стокгольм были взяты ими «под сомнение». В таком пристрастном отношении, несомненно, проявляются любовь и требовательность. В то холодное февральское утро все игроки, молчаливые и серьезные, как бы размышляли, каждый наедине с собой, о том, как на них надеются дома.
И встреча в аэропорту Стокгольма тоже была скромной. Представитель шведской хоккейной федерации произнес официальную речь на лестнице между этажами. Один-единственный фотограф щелкнул затвором и снял тот самый кадр, который непременно делают западные корреспонденты, всегда интересующиеся прежде всего занятностью сюжета: братья-близнецы Борис и Евгений Майоровы, играющие рядом в одной тройке нападения.
Позже мне пришлось видеть, как встречали канадцев. Проходу не было от фотографов, журналистов, зевак...
Короче говоря, советская сборная на этом чемпионате поначалу попала в тень. Явное предпочтение отдавалось командам Канады, Швеции и Чехословакии. Ничего не поделаешь, люди всегда предпочитают доверять перечню заслуг, а наша команда давно их не имела.
Но прием приемом, а надо прежде всего быть во всеоружии. У хоккеистов есть свое выражение на этот счет: в чемпионат они «вкатываются». Это значит, что на первый матч надо выехать, вдоволь наигравшись и размявшись на тренировках и в товарищеских встречах.
И вкатывание началось. Утром приехали в Стокгольм, а вечером — тренировка на катке «Юханнесхоф», месте будущих ледовых сражений.
Очень интересно перевоплощение хоккеистов в момент, когда они выходят на лед. Только что ты был среди них, пусть разных, но в общем людей обыкновенных, ничем не выделяющихся, один выше, другой ниже, один шире в плечах, другой уже. Но вот они надели доспехи, встали на коньки, взяли в руки клюшки — и перед тобой как на подбор громадные, мощные рыцари. Вы читали, ну, скажем, «Айвенго» Вальтера Скотта? Глядя на хоккеистов, невольно вспоминаешь героев этого романа, средневековые рыцарские турниры. В раздевалке они надевают на себя наплечники и налокотники, на ноги — щитки-наколенники, короткие штаны с защитным поясом, а сверх этого шерстяную фуфайку и трусы. На руках — массивные кожаные рукавицы с длинными крагами. На голове — белый шлем из твердой пластмассы. А вратарь, совсем как старинный рыцарь, закрывает лицо прозрачным забралом. Когда хоккеисты из раздевалки выходят на лед, ты их не сразу узнаешь и удивляешься, какими они вдруг стали.