Канадские лабиринты
Президент Международной федерации хоккея Джон Ахерн— Господа, я готов для избиения! — запальчиво высказав эту декларацию, Джон Ахерн расстегнул пиджак, поправил галстук и, изобразив на лице одну из отработанных улыбок, встал.
Судя по числу поднятых рук, желающих вступить в драку с президентом Международной хоккейной федерации было достаточно. Потасовка предстояла словесная и никакими травмами высоким противоборствующим сторонам не грозила Стороны привыкли обмениваться колкостями, и Ахерн понимал, что ему предстоит многое вытерпеть.
— Как с канадцами?
Ахерн зачем-то бросил взгляд в окно — на улице моросил дождь: «Если будет завтра солнце, значит, будет весна, если нет, то она придет позже».
— Нельзя ли конкретнее, что все же с канадцами?
— Вопрос не решен, но, как ирландец, я полон оптимизма
— Если бы вы не были ирландцем, но оставались президентом ЛИХГ, каков бы был ваш ответ в этом случае?
— Я думаю, что весна все же придет.
— Господин Ахерн, почему вы изгнали канадцев из мирового хоккея и почему вы противитесь их возвращению? Может быть, потому, что вы ирландец, а в Ирландии не играют в хоккей?
— В Ирландии будут играть в хоккей, и канадцев я никогда не изгонял.
— Кто же изгнал?
— Канадцы изгнали сами себя. Они хлопнули дверью, обидевшись без всякого на то повода, а хлопнуть дверью всегда проще и легче, чем потом вернуться и постучаться вновь. Но канадцы стучатся, это может вам подтвердить господин Даусон, сидящий справа от меня.— И Ахерн дружелюбно обнял за плечи канадского представителя в ЛИХГ.
...Вот уже два года канадский хоккей в рамках мирового первенства обходится без канадцев. Укатившись со льда в Стокгольме в 1969 году, родоначальники игры пригласили всех к себе в гости в Ванкувер и Монреаль на следующий чемпионат. Спустя год они отказались принимать гостей. Больше того, присовокупили, что и сами не будут больше никогда ходить в гости к европейцам. В конце концов, эту игру они изобрели сами и в состоянии прожить без европейцев, а вот пусть попробуют европейцы прожить без них...
Так возник «канадский вопрос». Запутывают его Второй год подряд, и сейчас из этого лабиринта выбраться совсем не просто. Людям свойственно со временем забывать детали, побочные обстоятельства, которые довольно часто на деле оказываются решающими. Понимая, что читатели не обязаны хранить в памяти все перипетии ухода канадцев, я бы хотел напомнить, с чего начинались лабиринты, из которых ищут выход уже второй год. Тем более это полезно, ибо в Берне и Женеве на последнем мировом первенстве девяносто процентов журналистского корпуса, иными словами, людей, обязанных все знать и все помнить, о причинах и обстоятельствах канадского кризиса имели весьма смутное представление. Причины выглядели смазанными, точнее, искаженными до неузнаваемости. «Ахерн изгнал канадцев из ЛИХГ» —такова примерно синтезированная позиция большинства. На деле было не совсем так, точнее, совсем не так.
21 марта 1968 года в Швейцарии на конгрессе Международной хоккейной федерации была принята так называемая «резолюция девяти». На этот конгресс явились не только люди, обычно представляющие любительский хоккей Канады, но и человек, являющийся президентом профессиональной хоккейной лиги — мистер Кэмпбелл. Человек он энергичный, напористый, властный. Следующий чемпионат мира должен был тогда играться в Канаде, и Кэмпбелл не сомневался, что об интересах родины хоккея должен позаботиться в первую очередь он, а не формальные представители любительского хоккея. Кэмпбеллу было ясно, что тогдашняя канадская сборная справиться с задачей по реабилитации вряд ли смогла бы, даже с учетом игры у себя дома. Ее следовало укрепить. Укрепление виделось ему,-в добавлении мощной группы профессиональных либо бывших профессиональных игроков. Кэмпбелл, а не Даусон — президент любительской хоккейной ассоциации (КАХА) был фактической главой делегации. И вот тогда Даусон внес предложение разрешить использовать в чемпионате мира по группе «А» до девяти профессиональных игроков. Канадский представитель тогда же заявил, что он позаботится о положительном отношении к такой поправке Международного олимпийского комитета.
Конгресс не стал препятствовать канадцам. В предварительном порядке будущие хозяева мирового первенства согласие получили, но при одной весьма существенной оговорке: если не будет возражений со стороны МОКа. Однако возражения последовали. МОК разъяснил, что по международным олимпийским правилам запрещаются встречи любителей и профессионалов в официальных чемпионатах. Такие выступления грозят любителям потерей статуса и отстранением от олимпийских игр. Именно угроза оказаться вне олимпиады насторожила всех участников чемпионата мира по группе «А». Канадцы не желали считаться с мнением МОКа и шли напролом. ЛИХГ напомнил о «если», присутствовавшем при одобрении «резолюции о девяти». Канадцы обиделись, они не желали лишиться профессиональной поддержки, хлопнули дверью, отменили чемпионат у себя и ушли...
Международная хоккейная федерация перенесла чемпионат г Стокгольм и пригласила канадскую сборную принять в нем участие.
— Канадцы никуда не поедут,— сказал тогда мистер Кэмпбелл.
— Канадцы не поедут,— повторил мистер Даусон.
Игроков, формально подчиненных мистеру Кэмпбеллу — президенту НХЛ, естественно, никто в Стокгольм не приглашал, приглашали тех, кем руководит мистер Даусон. Но все дело в том, что мистер Кэмпбелл являлся по совместительству главой организации «Хоккей-Канада», которая и заправляет на деле любительской сборной, а мистер Даусон руководит любительским хоккеем, но не руководит сборной. Вот потому-то Даусон и не мог говорить, а главное, действовать по-иному, чем Кэмпбелл.
Канадская любительская хоккейная ассоциация — организация зависимая. Она зависит от профессионального хоккея прежде всего финансово, а тот не очень щедр на подачки, когда дело идет о любителях. Она не хозяин даже в сборной, ибо содержание национальной команды, ее подготовка требуют средств, которые дает другая организация — «Хоккей-Канада». А кто платит, тот и заказывает музыку. В итоге на родине хоккея сложилась некая форма двоевластия. Одна организация — КАХА формально является членом ЛИХГ, иными словами, представляет там интересы родины хоккея, другая — «Хоккей-Канада» на деле руководит сборной, но не является членом ЛИХГ.
— В каждой стране должна быть только одна федерация, контролирующая хоккей,— пояснял мне Ахерн,— В Канаде все хотят руководить, все вмешиваются, дают советы, обвиняют, критикуют, мешают. В такой нездоровой обстановке никто не хочет подолгу занимать президентское кресло в КАХА. Мы все время имеем дело с разными людьми. Президенты делают заявления и уходят. На следующий год мы вынуждены иметь дело уже с новыми людьми и выслушивать новые заявления, узнавать о новой позиции и о новых претензиях. Канадцы прежде всего должны сами разобраться с собственным хоккеем, а затем уже предъявлять претензии нам.
Президент ЛИХГ не слишком сгущает краски. В 1970 году в Стокгольме канадцы все же появились. Но не команда. Два солидных джентльмена — Даусон и секретарь КАХА Джукс представляли родину хоккея в качестве наблюдателей, являясь как бы символом сборной Канады. Тогда Даусон сказал мне, что позиция «никаких игр с европейцами» твердая и окончательная, если Канаду не вернут в группу «А» на ее условиях.
В Швейцарии он уже скорректировал прежнюю позицию: «Никаких игр с европейцами в Европе в рамках ЛИХГ; если хотят европейцы играть с нами, то только у нас, в Канаде». Но это говорилось до начала чемпионата. Затем позиция трансформировалась. «Канада согласна играть с европейцами и в Европе, и у себя, но при одном условии, что единственным мандатом для ее игроков будет канадский паспорт, а не сертификат любителя или профессионала. Нам надоели поражения. Канада должна наконец иметь достойного представителя в мировом хоккее».
Вполне естественно стремление канадцев иметь достойную родины хоккея команду. И помочь им в этом проявили желание все. Активные переговоры велись в Швейцарии между двумя канадцами — Джуксом и Даусоном и всеми остальными. Европейцы соглашались играть с канадцами в любом месте, в любом варианте: как на уровне любительских сборных, так и в рамках «открытых турниров» любых вариантов. У канадцев не было противников, но никто не хотел, идя навстречу им, поставить подножку самому себе. С ними выразили согласие играть все, если матч с «открытым вариантом канадской сборной» не явится затем препятствием для участия в Олимпийских играх в Саппоро. Канадцы давали гарантии, что не явится. Но такие гарантии может дать только МОК. Кстати, Ахерн взял на себя миссию согласовать всю проблему возвращения канадцев в мировой хоккей с Международным олимпийским комитетом.
Прибыв в Швейцарию, канадские представители заявили, что они не намерены пока возвращаться в мировой хоккей, но хотят возобновить контакты. Уезжая из Швейцарии, канадцы говорили, что они возобновили контакты и к тому же решили вернуться в мировой хоккей. Жаль, что они не сделали этого раньше, жаль, что они не будут выступать в Саппоро, но они вернутся. Так говорили Даусон и Джукс.
На каких условиях и когда? Увы, оба посланца родины хоккея были не в силах ответить на этот вопрос. Они должны вернуться сначала в Канаду, довести до сведения тех, кто действительно руководит хоккеем в этой стране, обо всем, что было в Швейцарии, и только после серии совещаний будет определена итоговая позиция канадского хоккея. Какой она окажется — никто не знает. В Международной федерации хоккея нет противников возвращения канадцев. Такие противники есть только в самой Канаде. Они и запутывают проблему, создавая все новые головоломные лабиринты, из которых выбраться непросто. Но выбраться придется, ибо двухлетняя изоляция доказала всем, что самый большой вред и самый внушительный ущерб от всех демаршей нанесен только канадскому хоккею.
Канадцам обижаться не впервой. С 1934 года они уже в третий раз уходят из мирового хоккея. Дважды они уже возвращались.