Нерядовой солдат Харламов

Самолюбие калининцев уязвлено, раззадорены они были не на шутку. Во втором матче, состоявшемся на следующий день, они устроили настоящую охоту за Харламовым. Долго их усилия оставались тщетными, но в третьем периоде изловчились-таки и поймали его в «коробочку», да так, что у Валерия ноги подкосились. Поддерживаемый товарищами, добрался он до скамейки. Врач захлопотал вокруг него. А рядом стоял Борис Сергеевич, специально приехавший в Калинин:
— Ну что, сынок, коньки скользкие?

Валера запальчиво ответил:
— Ничего страшного. Больше у них этот номер не пройдет!

Всем известно, что характер спортсмена проявляется не только на стадионе, но и в повседневных заботах, в быту, в часы досуга. И часто — ох как часто! — здесь-то, вдали от ледяной площадки, и возникают трещинки, поначалу незаметно подтачивающие силы хоккейных талантов. Трещинки, со временем вызывающие излом в человеческой судьбе.

В день отправки Харламова и Гусева в Чебаркуль Тарасов весьма резко отозвался об Александре Гусеве: «Его поведение, отношение к делу в настоящий момент не совместимы с пребыванием в команде ЦСКА. Примите самые строгие меры, ни одного нарушения дисциплины не должно остаться без внимания. Строгость и жесткость со стороны руководства команды помогут Гусеву исправить свое поведение и стать членом команды ЦСКА».

Тренироваться и выступать с Гусевым — армейцем, земляком, товарищем — для Харламова было полезно и радостно. Но установленный распорядок предусматривал и часы для отдыха. Они-то и проверяли харламовскую выдержку, преданность хоккею, ибо тут его пути-дороги с Гусевым расходились. Александр нарушал режим, хотя и наказывали его нещадно. Не каждый из ребят имел силы отказаться от «вольных» предложений ведущего защитника. Но Харламов никогда не откликался на эти предложения: хватало у восемнадцатилетнего парня самообладания, чтобы не идти на поводу у друга, который на льду вместе с ним вел команду вперед, а вне площадки забывал об ответственности перед коллективом.

Матч за матчем Харламов и Гусев вносили лепту в успехи «Звезды». Неизменно выступали они с желанием, с полной отдачей. Настраивать их на матч не приходилось. Жажда играть на пределе своих сил и возможностей, не жалея себя, — это было заложено еще в школе ЦСКА и благотворно влияло на партнеров.

Харламов и Гусев заметно различались и чисто внешне. Саша — рослый и плечистый блондин, Валера — небольшого роста порывистый брюнет. Сашино хладнокровие помогало выполнять роль атакующего защитника, хотя иногда оно граничило с равнодушием: грубо ударит соперника и, если судья не заметит нарушения, спокойно продолжает игру. Со скамейки в поле не рвался, сидел с застывшим лицом. Полная противоположность ему Харламов. Вечно рвался в бой, весь как будто кипел внутри, полный жажды гола, победы. На замену с трудом отзывал его со льда. Вот так и получалось, что оба, будучи лидерами в команде, вели себя по-разному — и на площадке, и вне ее.