Восхождение в песках

А теперь слово организатору и руководителю экспедиции. Невысокий, коренастый, с ранней сединой в волосах и щеточкой темных усов, с непроходящим за зиму загаром, Николай Кондратенко держится сдержанно и скромно, говорит спокойно и рассудительно, почти без восклицаний.
— Как все это начиналось? Видите ли, я, спортивный врач по образованию, еще студентом увлекся альпинизмом и горным туризмом. Никаких спортивных званий у меня нет, я как-то никогда не заботился об этом, хотя ходил в довольно сложные походы вместе со сборной Казахстана, был врачом контрольно-спасательной службы в горах. Меня всегда тянуло испробовать: что может человек? На себе испытать. Тут был интерес и спортивный, и медицинский. А главное, хотелось сделать что-то такое, чего не делал никто.

Одно время нас с Вадимом Журавлевым увлекли марафонские пробеги по маршруту Алма-Ата — озеро Иссык-Куль. Дважды пробежали — стало скучно. Начали подумывать о чем-нибудь новом. Тут Вадим познакомился с профессором ботаники Лидией Яковлевной Курочкиной. Она и высказала идею пеших переходов через пустыни.

Когда Журавлев рассказал мне об этом варианте, я поначалу рассмеялся. Песок... Плоское, безжизненное пространство... Что здесь может быть интересного? Но Вадим сказал, что я нужен для такого похода как врач и спортсмен, и я, хорошенько подумав, согласился.

А потом, буквально с каждым днем, стал находить в этом все больше необыкновенного, увлекательного и, что очень важно, полезного.

Теперь я могу прочитать целую лекцию о том, что такое пустыня, что она дает человеку и как чувствует себя человек в этом пекле, где, казалось бы, кроме палящего солнца и песка, ничего нет. А тогда мы почти ничего не знали. Обратились в республиканское географическое общество, к его председателю, директору Института географии Академии наук Казахстана Ганибеку Аскаровичу Токмагамбетову. Вопросы задавали самые наивные: чем питаться, как спасаться от, змей, какой иметь запас воды...

И вот первый поход. Вышли вчетвером. Подготовились как для горного маршрута высшей категории. Рюкзаки были килограммов под сорок. Для эксперимента выбрали Южное Прибалхашье. Июль 1980 года. Жара — термометр показывал в тени за 40 градусов. Карт местности толковых не было. Расстояние для себя определили приблизительно в сто километров. Решили — мы же не новички, пройдем как-нибудь...

«Как-нибудь» — это в пустыне не проходит, в чем мы очень скоро убедились. В путь тронулись рано, еще до семи часов утра. Солнце стояло невысоко. Воды взяли по двадцать литров на каждого. Шагаем, шагаем, шагаем... Вижу, цепочка наша растягивается. Чуть позже обратил внимание, что у Вадима Журавлева вид какой-то заморенный. Дал ему градусник — температура около 40. Как себя чувствуешь? — спрашиваю. «Ничего, — отвечает. — Только перед глазами круги разноцветные». Сделали привал, поставили тент от солнца. И сразу чуть ли не всю воду выпили. В пустыне вообще не замечаешь, как теряет воду организм. Солнце такое, что пот высыхает моментально.

На следующее утро тяжелое состояние наступило еще раньше. Поняли мы, что дело худо, и стали пробиваться к стойбищу пастухов, безлюдному в эту пору, но все-таки маленький домик там есть, хоть какая-то крыша над головой, а главное, колодец рядом. Тент каш, сшитый из двух слоев прочного брезента, разорвало в клочья сильным порывом ветра. Пошли напрямик, через барханы, и. это тоже оказалось ошибкой. Вверх и вниз по буграм, по осыпям песчаным, да попали еще в заросли кустарника, сплошь опутанные густой паутиной, по которой ползали громадные пауки.

Там мы осознали, что в пустыне надо доверять проложенной задолго до тебя дороге, пусть даже звериной тропе. Здесь самый короткий путь совсем не всегда самый прямой к цели. И вообще следует прислушиваться к опыту, накопленному теми, кто боролся здесь за жизнь. Простая, казалось бы, мысль... Словом, мы прекратили поход, преодолев лишь около семидесяти километров. Спасибо пустыне за науку.