Олимпийские игры

Высказывания Кубертена, взятые из его многочисленных книг, статей, писем, стенограмм публичных лекций, помеченных различными датами, позволяют представить его воззрения, его толкование различных проблем, возникавших в ходе становления современного олимпизма. Во многих своих высказываниях и поступках Пьер Кубертен противоречив.

Как в прошлом, так и в паши дни его деятельность истолковывается по-разному, его творчество получает неодинаковые оценки. Если сторонники мира и дружбы между народами отмечают прогрессивный, гуманистический характер многих свершений Кубертена, то противники разрядки международной напряженности, силящиеся разрушить интернациональное братство спортсменов, либо опускают, либо искажают, либо интерпретируют его высказывания в выгодном им свете.

Суждения Кубертена о сущности спорта, о его социальной роли, о влиянии на развитие общества, с нашей точки зрения, во многом спорны, в определенной части неприемлемы. Классовая принадлежность Пьера Кубертена не оставляет никаких иллюзий относительно его мировоззрения. Он был и остается сыном своего времени, своего класса, выразителем идей и чаяний буржуазной Франции эпохи Третьей Республики.

Состоятельный дворянин, получивший отличное гуманитарное образование, человек широко эрудированный в вопросах истории, педагогики, международных отношений, тонкий ценитель литературы и искусства, он был убежденным противником любых попыток реставрации монархии на родине, видя в этом проявление собственного республиканизма. Считая себя поборником демократии, он, однако, никогда не ратовал за революционное преобразование общества. Типичный представитель буржуазного «центра», Кубертен вошел в историю как яркая фигура политического течения, имя которому — реформизм.

Особенно горячо ратовал он за реформу образования, искренне веря, что такая реформа сможет способствовать какому-то изменению буржуазной демократии в прогрессивном направлении, повлиять на государственное устройство и общественные отношения. Кубертен полагал, что, «улучшая» буржуазную демократию, можно достигнуть социального мира. В этих суждениях отчетливо видна классовая ограниченность его политических взглядов, его пусть даже искренняя, но утопическая философия.

Кубертен заблуждался во многой. Просто было бы назвать его последним Дон-Кихотом спорта. Но в своих заблуждениях он оставался беззаветно преданным идее прогресса мирового спортивного движения, мирным устремлениям возрожденного олимпизма.

Идеализируя олимпийские игры Древней Греции, Пьер Кубертен делал попытку усмотреть в них в основном только праздники мира и культурного единения эллинов. Он, бесспорно, не мог не знать, что вся система физического воспитания греков была подчинена прежде всего военным целям, диктовалась необходимостью подготовки воинов. Однако, работая над планом возрождения игр, Кубертен категорически выдвигал на первое место идею мира и дружбы и осуждал любые попытки придать олимпиадам какой-либо иной характер. Оценивая деятельность Кубертена как буржуазного демократа, нельзя не оценить по достоинству его искреннее стремление стать выше и смотреть дальше многих окружавших его людей, близких ему по происхождению и образованию.

Посвятив свою жизнь возрождению олимпийских игр, Кубертен много писал и говорил о мире. Однако призывы его не носили конкретного характера. Он обращался к «человечеству» вообще, осуждал милитаризм, но подняться до уровня понимания классовой борьбы, роли пролетариата в переустройстве общества так и не смог до конца своих дней.

Деятельность Кубертена тесно смыкалась с пацифизмом, который В. И. Ленин называл «абстрактной проповедью мира». Он относился к числу тех буржуазных деятелей, которые, по словам В. И. Ленина, были способны лишь сеять иллюзии, внушавшие доверие пролетариату к «гуманности» буржуазии. Даже во второй половине жизни, особенно после мировой войны, заставившей Кубертена пересмотреть многие свои убеждения, даже тогда, когда он начал все больше и больше отдавать свои симпатии рабочему классу, усматривая в нем единственную здоровую силу для международного спортивного движения, его призывы не коснулись перестройки общества, коренной ломки существовавшего строя. В реформах видел он средство исправления пороков буржуазного общества.

Перед нами предстает трагедия либерально настроенного человека, искренне верившего в свое предназначение, предпринимавшего немалые практические усилия для реализации своих планов, но в силу сложившихся исторических условий чувствовавшего несбыточность, невоплотимость многого из задуманного им.

Страницы: 1 2 3 4 5