Переплетенная радуга

—     Над «Кодексом чести» надо работать, господа,— говорил Пьер друзьям,— а не выдумывать вредные во всех отношениях кодексы силы.

Кубертену и его коллегам было хорошо известно, что древние олимпийцы перед началом соревнований давали торжественную клятву. Однако в 1894 году на это не обратили особого внимания. Были вопросы и поважнее. Только теперь пришло время деталей.

Пьер еще раз напомнил Мишелю Бреалю о его обещании помочь. Почтительно попросил поддержки отца Дидона, загрузил работой генерального секретаря гимнастической федерации Франции Чарльза Симона и написал за океан Вильяму Слоуну, профессору Принстонского университета, предлагая «присоединиться к общим усилиям советом либо пожеланием».

Вскоре общими усилиями был восстановлен ритуал принесения клятвы в древней Олимпии.

...В торжественном безмолвии собираются участники игр на стадионе у жертвенного алтаря, воздвигнутого в честь могущественного Зевса. Первыми дают клятву честно и справедливо следовать традиционным законам игр судьи.

Судей у подножия статуи Зевса сменяют атлеты. Они во всеуслышание объявляют о том, что провели необходимую тренировку и готовы к открытой, честной борьбе.

К жертвеннику подходят отцы, братья и учителя тех, кому предстоит помериться силами. Они торжественно клянутся в том, что не совершат никаких предосудительных поступков ни во время соревнований, ни после их окончания.

За выполнением данного слова следили строго.

Мишель Бреаль где-то раскопал любопытную легенду и немедленно рассказал ее Пьеру.

Легенда гласила о том, что якобы на Олимпийских играх 388 года один атлет, дабы стать победителем и получить награду, подкупил своих соперников или вступил с ними в сговор. Обман обнаружился и вызвал всеобщее возмущение. Спортсмен, позволивший себе этот бесчестный поступок, нарушивший клятву, был строго наказан — оштрафован на крупную сумму. На эти деньги соорудили памятный обелиск и водрузили его у входа на стадион.

На стелле высекли слова: «В Олимпии можно завоевать победу не деньгами, а быстротой ног и силой тела».

Пьер вдоволь посмеялся над этой историей, но в конце разговора задумался, а потом сказал Мишелю:
—     Это очень хорошо — надпись. Мы тоже должны начертать на наших скрижалях слова о том, что победу можно завоевать не при помощи денег. Не деньгами... Только честной борьбой! У наших олимпийцев должна быть клятва. И она будет!

Пьер Дидон, блестящий стилист и оратор, сказал:
—     Клятва должна быть лаконичной. Может быть, даже всего одна фраза. Это трудно — в одну-две фразу уместить требование чистоты спорта, честной борьбы и цель этой борьбы. Но она должна звучать так, чтобы, дав ее один раз, спортсмен уже всю жизнь был верен ей, помнил ее, как молитву.

Кубертен был согласен с друзьями. Была высказана мысль о том, что клятву в день открытия олимпийских игр от имени всех участников должен произносить на стадионе самый уважаемый спортсмен из страны, которая проводит соревнования.

Позднее Кубертен, усиливая борьбу против проникновения профессионализма в любительский спорт, против попыток использовать игры коммерсантами, в «Хартии спортивных реформ» требовал введения клятвы в письменном виде. Однако это предложение поддержки не нашло. Было решено работать над коротким, динамичным устным текстом.

Итак, клятву должен произносить один спортсмен от имени всех. Против этого возражений не было.
—     Значит, он должен сказать: «Я обещаю или клянусь, что мы все будем честно соревноваться на этих играх»,— предложил Кубертен.
—     Это хорошо: «Я обещаю, что мы все...» — сказал Мишель.— Не нужно «клянусь». Лучше и проще — «обещаю». Дальше от военной присяги. «Обещаю» — это звучит доверительно и в то же время, если уж настоящий мужчина обещает, он должен сдержать слово.
—     Что же он обещает? — спросил Пьер.
—     Уважать и соблюдать правила, по которым проводятся игры. Соревноваться во славу спорта и ничего другого,— ответил Чарльз.— Только во славу спорта!
—     Это очень хорошо сказано, дорогой Симон, но я бы добавил: «во славу спорта и во имя чести своих команд»,— закончил мысль Кубертен.
—     При чем тут команды? — возразили собравшиеся.— Ведь никакого командного зачета на олимпиадах не проводится. Вы же сами еще в Афинах настойчиво убеждали своих противников в том, что главное в играх — не победить, а участвовать. На торжественной мессе в Лондоне епископ Пенсильванский с амвона повторил ваши слова. А теперь, если речь идет о команде, нужно изобретать систему подсчета. Нужны очки. Выходит, что соревноваться будут не атлеты, а страны?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9