Переплетенная радуга
В этом письме он снова изложил мотивы, побудившие его предложить спортсменам олимпийскую клятву, и просил помочь, чтобы клятва быстрее обрела права гражданства.
Напоминая о ритуале древних атлетов у алтаря Зевса в Олимпии, Кубертен писал: «Это была не более чем традиция. Религия отступала там на второй план. Традиция же заключалась в произнесении клятвы чести и бескорыстия, и прежде всего в стремлении клятву эту строго соблюдать. Атлеты во время игр должны были быть каким-то образом защищены от возможных аморальных влияний. Клятва античных спортсменов была, по-моему, публичным проявлением их духовной красоты. Мы должны вернуться к чему-то подобному. Мы должны это сделать, иначе мы станем свидетелями упадка современного спорта, которому угрожает коррупция.
Нет нужды отрицать очевидные факты. Здесь, во Франции, мы являемся свидетелями духовного упадка одного из самых замечательных видов спорта — фехтования. Прекрасный дух рыцарства, правивший им несколько лет назад, становится все более редким явлением. В других видах спорта спортсмены получают денежные призы. В этом положении окончательно смешались понятия «профессионал» и «любитель».
Если мы не вмешаемся и оставим все как есть, отталкивающий снобизм, привычка лгать и дух торгашества заполонят наши ряды. Поэтому необходима контратака. Для нее потребуется следующее: во-первых, более научное, широкое, и прежде всего точное, определение любительства, во-вторых, восстановление древней клятвы.
Таким путем в современный спорт будет введен дух веселой доброжелательности, дух истинного бескорыстия, который привнесет в него новую жизнь и сделает коллективные физические упражнения истинной школой духовного совершенства. В выполнении этой большой работы вашей федерации принадлежит главенствующая роль. Она, ваша федерация, как мне кажется, полна благородного энтузиазма. Она демократична. А демократия, когда это необходимо, способна решить любые самые сложные задачи. Поэтому позвольте обратиться к вашей молодежи с призывом помочь в пропаганде этой новой программы духовного очищения».
Это замечательное письмо вскоре стало благодаря стараниям адресата широко известно спортивной общественности. Мысли, высказанные в нем, нашли широкий отклик. В борьбу за чистоту олимпийской идеи включались все, кто был искренне предан спорту. Так Пьер Кубертен заложил еще один камень в фундамент олимпийской новостройки.
Пройдут годы. Одна олимпиада будет сменять другую. Будут меняться города, страны, континенты. Но неизменно в день открытия игр будет на разных языках звучать:
— От имени всех спортсменов я обещаю, что мы будем участвовать в этих Олимпийских играх, уважая и соблюдая правила, по которым они проводятся, в истинно спортивном духе, во славу спорта и во имя чести своих команд!
Велика честь произнести слова клятвы от имени всех участников на открытии олимпиады. Удостоиться этой чести мечтают представители всех видов спорта. Национальные олимпийские комитеты — организаторы игр тщательно обсуждают вопрос, кому доверить произнесение клятвы. Не случайно летопись игр, наряду с золотым списком медалистов, бережно хранит для потомков список выдающихся атлетов, выступивших со словами клятвы. На каждых последующих играх это поручалось, как правило, представителю нового вида спорта. Так, в 1920 году клятву произносил бельгийский фехтовальщик Виктор Буан, в 1924 году — французский легкоатлет Жорж Андре, в 1928 году — голландский футболист Харри Денис, в 1952 году — финский гимнаст Хейкки Саволайнен.
В этом заключен определенный смысл. Все эти спортсмены — легкоатлеты, штангисты, футболисты — равны перед олимпиадой, все они обещают бороться честно, соблюдать правила, демонстрировать истинно спортивный дух во славу спорта.
Церемония эта прекрасна по замыслу и необыкновенно красочна в своем воплощении в жизнь.
...Колонны спортсменов уже выстроились на стадионе. Радугой переливается разноцветье знамён. На гигантском электрическом табло вспыхнула последняя светящаяся строчка, подводящая итог торжественного марша.
В центре зеленого поля — белая трибуна. На нее поднимается спортсмен. Он поднимает руку:
— Я обещаю...
Автору этой книги выпало счастье видеть и слышать, как произносили эти слова Хейкки Саволайнен, Адольфо Консолини, Такаси Оно. Ко всеобщему изумлению собравшихся, на трибуну для произнесения клятвы на Играх 1972 года поднялась женщина. Западногерманская легкоатлетка Хайди Шюлер.
Для многих это было неожиданно. Но это было символично. Традиция обогащалась новым содержанием.