Плечи Атланта

Польза отдельных видов спорта для различных профессий неодинакова. Шахтеру вряд ли нужен бокс, который очень подходит для служащих в канцеляриях, и, наоборот, ему очень подойдет гребля и т. д. Это абсолютно новая область, которую необходимо будет изучать».

В то время существовало немало благотворительных обществ, на заседаниях которых обеспеченные люди были не прочь поговорить вообще о благородной миссии помощи неимущим. Кубертен же доказывал, что нужно не говорить, а действовать, действовать со знанием дела. Как бы суммируя свои взгляды, Кубертен написал: «Я многого ожидаю от рабочего класса. Чудесные силы покоятся в его недрах. Я верю, что он способен на большие дела».

Высоко оценивая рабочий спорт, Кубертен следил за развитием событий в России, где свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Он интересовался положением спортивных дел в Советской России: «Не без успеха были проведены рабочие олимпиады. Теперь, когда я пишу эти строчки, кажется, строят гигантский стадион в Москве, где должны состояться празднества следующей олимпиады».

Действительно, в Москве полным ходом шло строительство стадиона «Динамо», на котором в 1928 году проводилась Всесоюзная спартакиада с широким участием иностранных спортсменов.

Спартакиада, а не олимпиада. Почему же Кубертен написал «должны состояться празднества следующей олимпиады»? Думается, это не описка. Можно допустить, что Пьер этой фразой хотел обратить внимание членов МОК, от руководства которым он уже отошел, на положение дел в Советской России.

Сразу же после победы Октябрьской революции вопросы физической культуры в Советской республике стали делом государственным. Уже в 1918 году Советское правительство утвердило декларацию о единой трудовой школе РСФСР. В этом документе указывалось, что в новой школе необходимо применять физическую культуру и спорт в качестве основных средств физического воспитания. «Гимнастика и спорт,— говорилось в декларации,— должны развивать не только силу и ловкость, но и способность к отчетливым коллективным действиям, дух взаимопомощи».

В мае 1919 года на Красной площади в Москве состоялся первый Всесоюзный парад физкультурников и отрядов созданного за год до этого Всевобуча. Парад принимал В. И. Ленин. Обращаясь к участникам парада, Владимир Ильич сказал: «Сегодняшний праздник показывает, каких успехов мы достигли, какая новая сила растет в недрах рабочего класса!»

В октябре того же года распахнул двери институт физической культуры, который был создан на базе высших курсов имени П. Ф. Лесгафта. Весной следующего года по всей стране с успехом прошел «День спорта». А в октябре III съезд комсомола, на котором Владимир Ильич выступил с исторической речью «О задачах союзов молодежи», в своих решениях записал: «Физическое воспитание подрастающего поколения является одним из необходимых элементов общей системы коммунистического воспитания молодежи, направленной к созданию гармонически развитого человека, творца-гражданина коммунистического общества».

Спорт молодой республики набирал силы. Миллионы человек приобщались к физической культуре. Ни в одной стране не было ничего похожего. Народ, пришедший к власти, поставил физическую культуру себе на службу.

Пришло время налаживать и международные связи.

22 июля 1921 года в Москве состоялся учредительный конгресс Красного спортивного интернационала (КСИ). Красный спортинтерн ставил своей целью создание единой Международной спортивной организации, благородная цель которой — борьба с силами реакции и милитаризма.

Те годы были трудными для советского спорта. Это были годы борьбы. Старый мир, мир империализма, не сумев задушить молодую Советскую республику силой оружия, решил блокировать ее. Блокада распространялась на все области общественной, политической, экономической жизни, в том числе и на спортивное движение.

В многотомной истории Международного олимпийского комитета те годы — не на лучших ее страницах. Более того, эти страницы смело можно назвать неприглядными. Члены МОКа и многих международных федераций,— как правило, представители крайне реакционных имущих классов — открыто проводили политику, направленную на изоляцию и дискриминацию спортсменов молодого Советского государства. Так страна, стоявшая у истоков возрождения олимпизма, не была приглашена на Игры 1920 года. Политическая тенденция со всей очевидностью выступила на первый план.

Именно политика Международного олимпийского комитета после 1917 года дает все основания говорить о несовершенстве этой организации, о том, что многие из добрых помыслов Кубертена, по сути, оказались утопией. Классовая принадлежность людей, восседавших на спортивном ареопаге, определяла их действия.

Бурные ветры времени ставили перед МОКом вопросы, и он должен был отвечать на них. И МОК отвечал, отвечал только так, как мог ответить каждый из его членов — представителей класса «сильных мира сего».

После IV Игр Пьер Кубертен, обращаясь к министру иностранных дел Великобритании сэру Эдварду Грэйю, сказал:
— Нас не избирают, мы сами избираем себя, и наши мандаты не ограничены. Нужно ли еще что-нибудь, чтобы рассердить общественное мнение, которое все больше и больше привыкает к тому, что выборный принцип расширяет свое господство? В данном случае имеет место нарушение всеобщего закона, с которым трудно смириться, не так ли? Очень хорошо! Мы принимаем ответственность за эту аномалию с радостью и без всяких колебаний.