Рукопожатие через века

Итак, письма с приглашениями на конгресс ушли из Парижа в разные концы мира. На Кубертена и его друзей нахлынули новые заботы. Немало сил пришлось потратить на то, чтобы добиться согласия на проведение конгресса в главном зале Сорбонны. Нужно было разработать ритуал открытия. Заручиться поддержкой газет.

Члены организационного комитета англичанин Г. Герберт, американец Б. Слоун, бельгиец М. Кетельс, французы Ж. Пуртале, Ф. Рейше и другие взяли большую часть хлопот на себя, оставив Пьеру работу над докладом и проектами основных решений.

Кубертен успел сделать в эти дни многое.

Он работал над статутом будущего Международного олимпийского комитета, формулировал основные положения Олимпийской хартии, обсуждал с друзьями различные варианты торжественной церемонии открытия игр.

Как вспоминал позднее один из современников этих событий, чтобы поставить на ноги такое колоссальное дело, Пьер Кубертен должен был бы прежде всего предвидеть хитроумные финансовые комбинации. «Нельзя задумать такую кампанию, какую он вел, без существенного бюджета, без учреждений, без помещений, без армии служащих. Но можно с изумлением констатировать, что чудо свершилось и эта огромная организация возникла с минимальными расходами».

Лишь на склоне лет Кубертен поделился в письме к другу обидой на то, что «есть еще люди, которые не хотят понять, что я отдал делу возрождения игр не только многие годы своей жизни, но и большую часть состояния. Бюджет МОКа, хотя и считался «международным», был сравнительно невелик. Я взял его на свой личный счет».

Казалось, что трудности только подхлестывали Кубертена, удваивали его силы. Он заражал всех своим энтузиазмом, и работа в доме на улице Бабилон, где размещался оргкомитет, шла полным ходом.

Наконец, начали приходить ответы на приглашения. Одна за другой спортивные организации сообщали, что направят на конгресс своих представителей.

Вскоре Пьер Кубертен с гордостью сообщил французским властям о том, что самые его оптимистические предположения превзойдены. Конгресс поддерживают представители спортивных организаций более чем тридцати стран. И в том числе России, США, Англии, Италии, Греции.

Было понятно волнение Пьера за судьбу своего детища. Решалось дело его жизни. В статье «Олимпийские игры 1896 года» Кубертен так описывал ход событий, предшествовавших открытию конгресса:
«Чтобы показать, что готовится нечто более важное, чем спортивное собрание, я настоял, чтобы заседания про-ходили в Сорбонне. Профессор Жерар, ректор Парижского университета, любезно согласился содействовать нам. Мне казалось, что под крышей Сорбонны слова «олимпийские игры» будут звучать более весомо и сильнее подействуют на аудиторию. Я написал их величествам королю Греции и королю Бельгии, его высочеству кронпринцу Греции, принцу Уэльскому, кронпринцу Швеции и великому князю Владимиру в России о том, что прошу их быть почетными членами конгресса... Мы намеревались провести несколько празднеств для того, чтобы сделать как можно более приятным пребывание зарубежных гостей. Но приедут ли гости? В начале весны это было сомнительным и повергало некоторых из нас в уныние. Швейцария и Голландия  не откликнулись совсем. Некоторые страны начали присылать извинения. Снова и снова нам приходилось возвращаться к уговорам, просьбам, множеству писем.

Успех пришел в последний момент. Прибыли английские, американские, шведские, испанские, итальянские, бельгийские и русские делегаты. Греция, в лице Деметриуса Викеласа, помогала нам давно. Мы нашли приверженцев там, где меньше всего ожидали. Австралия пожелала нам успеха в начатом деле».

Своему другу греку Викеласу Кубертен говорил:
—     Сила нашего конгресса — в его интернациональном составе. Чем больше стран — тем сильнее уверенность в жизненности нашей идеи. Вы только подумайте, дорогой Деметриус, Новая Зеландия обещает послать своего представителя. Ведь это замечательно! Человек поедет в такую даль, чтобы поддержать исторический опыт ваших далеких предков.
—     Почему вы убеждены Пьер, что он будет нас поддерживать?
—     Убежден. Иначе зачем бы ему было сюда ехать. Отказ можно было прислать по почте. И аргентинцы поддержат.

Полной неожиданностью для Кубертена оказалось известие о том, что до сих пор нет ответа из Германии. Пьер попросил Вильяма Слоуна лично проследить, чтобы немцам приглашение было послано вторично. Ответа не последовало. Тогда Кубертен, отложив все дела, поехал к ответственному чиновнику германского посольства в Париже и попросил его оказать содействие. Однако и на эту просьбу положительного ответа не последовало. Представители кайзеровской Германии не приняли участия в работе конгресса.

Известный своими националистическими убеждениями Немецкий гимнастический союз отверг приглашение и наперед заявил, что если даже вопрос о возобновлении олимпийских игр будет решен положительно, гимнастический союз в них участвовать не будет.

Однако в конечном счете националисты оказались i изоляции. В 1895 году в Германии был образован Комитет по участию страны в олимпийском движении, и она смогла заявить о своем вхождений в олимпийскую семью.