Вячеслав Старшинов: Мое открытие хоккейной Японии
— Как бы вы ни старались, вам все равно не переиграть пятерку,— сдерживал я порыв хоккеистов.— В игре равных по уровню подготовки и силе команд лишний игрок почти всегда обеспечивает перевес. Однако мы будем исходить из того, что токийцы все же сильнее нас, хотя это совсем не так. Поэтому пока мы будем отрабатывать ситуацию с перевесом в два игрока.
Почему именно в два игрока? Честно говоря, этим упражнением я хотел добиться не совсем того, о чем говорил хоккеистам и старшему тренеру. Прежде всего нужно было, чтобы команда преодолела важный психологический барьер, переборола неверие в свои силы и обрела уверенность. Этого можно было добиться, как я себе представлял, лишь повышением результативности игроков, поначалу хотя бы на тренировках. Чем чаще они будут поражать ворота, тем быстрее войдут во вкус игры; чем чаще они будут испытывать радость победы, хотя бы и легковесной, тем скорее обретут уверенность в себе.
Однако при их уровне игровой техники даже разница в одного игрока не могла дать нужного эффекта. В этом я убедился уже на первых тренировках. Для атакующих нужно было искусственно ослабить защиту. Тогда я и подумал об этом упражнении «пятеро против троих».
Правда, в нем, несомненно, таилась и определенная опасность— у хоккеистов могла выработаться привычка к низкому уровню сопротивления: познав вкус легкой победы, игроки могут забыть о том, как тяжело она обычно достается. Это я прекрасно понимал. Но то, что я предлагал сейчас, было вынужденной и временной мерой.
На тренировках я внимательно наблюдал за игроками, стремясь почувствовать их восприимчивость к нагрузкам и конечно же нащупывая будущие варианты линий, мысленно собирая боевые звенья, чтобы создать новую боеспособную команду...
На Хоккайдо наконец пришла весна. Хотя сильные ветры, дующие из Сибири, и холодное океанское течение не давали ей еще разгуляться вовсю, но солнце грело все сильнее. На улицах Томакомая появились торговцы золотыми рыбками, а в небе — десятки бумажных змеев, которые запускали местные ребятишки. По словам японцев, это были верные признаки того, что весна вступает в свои права.
Мы перебрались жить из гостиницы в дом, находившийся на территории заводского комплекса. Наша квартира представляла собой, если можно так сказать, традиционный японский домик, встроенный в современный многоэтажный дом. Отделана она была свежеструганным деревом, бамбуком и бумагой, комнаты имели раздвижные двери, полы были устланы соломенными татами, на которых можно сидеть или лежать. Одна из комнат квартиры, видимо специально для нас, была оборудована на европейский манер. Томакомай из окон нашей новой квартиры был виден как на ладони.
Принадлежал дом компании «Одзи Сейси», как, впрочем, и почти все остальное в Томакомае: магазины, городская газета, судовые причалы и суда, стоявшие возле них, складские помещения, жилые кварталы, деловые конторы, кинотеатры и Дворец спорта...
В последних числах марта команда в целом была укомплектована, и я вывел ее на лед в новом составе. Кажется, чего уж проще — отобрать два десятка хоккеистов, если и не лучших, то самых опытных, дать им сыграться на тренировках— вот вам и команда! Но Масукава и я изрядно попотели и поспорили, прежде чем справились с этой задачей. Ведь даже при создании одного лишь звена нужно учесть множество факторов: возраст и физические данные партнеров, опыт их выступлений, сыгранность, различие игровых стилей и психологическую совместимость. А звеньев в команде — три, да еще запасное звено...
В конце концов я доверил это деликатное дело Масукаве, поскольку он лучше знал хоккеистов, и согласился с его решением, попросив только включить в команду двух ребят, которых он безжалостно забраковал.