Гонг призывает в Токио
Тогда Олешка стал самым аккуратным зрителем состязаний по боксу, какие только проходили в Москве. Он всегда «болел» только за более слабых и приходил в восторг, когда те ловко парировали удары и умело обыгрывали здоровенных, плечистых парней. Сами боксеры называли это «тактической игрой», а мальчишка с Тишинского любил повторять два таких значительных, полных тайного смысла слова. А дома он брал рукавицы, в которых взрослые кололи дрова, набивал их тряпками и разучивал полюбившиеся приемы..
Наконец ему стукнуло четырнадцать! 25 декабря в вестибюль столичного спортивного клуба «Крылья Советов» прошмыгнул мальчуган и в нерешительности остановился. Оказывается, лишний год прибавляет не так много смелости!
— Где можно записаться в секцию бокса? — робко спросил Олешка швейцара.
Тот измерил взглядом тщедушную фигурку и сказал:
— Да кто же тебя к боксу допустит! Тебе, небось, лет двенадцать, не больше?
— Нет, пятнадцатый пошел! — обиженно возразил проситель.
— Ну? Тогда шагай, боксер, наверх по лесенке и спроси тренера Иткина.
Олешка приоткрыл дверь и увидел в небольшом зале боксеров. Какой-то здоровенный парень схватил его в охапку, громко рассмеялся: «Михаил Самойлович, принимайте будущего чемпиона!» К оробевшему вконец новичку подошел мужчина в синем тренировочном костюме.
— Хочу заниматься боксом,— торопливо заговорил Олешка.— Мне уже четырнадцать лет сегодня исполнилось.
Он протянул сложенный вчетверо листок. Это была метрика. Тренер развернул ее, прочитал и спросил:
— А почему же ты, Олег Григорьев, выбрал бокс?
Олешка смутился еще больше, но рассказал все начистоту. О чем спросит еще этот любопытный тренер?
— Понятно... А с кем ты живешь?
— С мамой и братом. Мама работает на хлебозаводе, а Володя — электромонтер, старше меня на шесть лет.
— А отец?
— Папы нет, на фронте погиб.
— Так... Что ж, Олег, зайди сейчас к врачу. И, если здоров, приходи послезавтра на занятия.