Джесси Оуэнс — четырехкратный олимпийский  чемпион 1936 года:

В то восхитительное лето 1936 года я имел счастье завоевать четыре золотые медали на Берлинской олимпиаде. Однако мало кто из людей знает, какая из них значила для меня больше всего и почему.

Четыре года тренировок в университете (и четыре в средней школе) я посвятил спринту.

Ко времени XI Олимпиады я заинтересовался также прыжками в длину, но моя репутация покоилась на спринте. Я направлялся на игры, имея перед собой дистанции 100 и 200 метров как главные мишени. Сто метров была особенно важной дистанцией, так как моим главным соперником был Ральф Меткалф. Немногие знают, что Ральф побивал меня так же часто, как и я его. Здесь, на Берлинской олимпиаде, я решил покончить с этим соперничеством раз и навсегда. Ты тренируешься, ты отказываешь себе во многих вещах, которые позволяют себе другие, а затем вдруг все это в одно мгновенье взрывается. Все забеги, которые ты проиграл или выиграл прежде, весь пот и порванные мускулы, сожженные легкие — все повисает на одном хорошем или одном плохом старте. Университетские голубые ленты, твое имя в книгах рекордов, приглашение на национальные и международные состязания неожиданно меркнут потому, что сейчас — олимпийские игры.

Я готов был покинуть игры очень счастливым парнем, имея золотые медали за победу на 100, 200 метров и в эстафете. Но впереди были еще и прыжки в длину. Я победил в них.

Если вспомнить обстановку Олимпиады 1936 года, то в памяти всплывет гитлеровская Германия с ее идеями арийского превосходства, уже начавшими маршировать по Европе. Олимпийские игры были превращены безумным диктатором в политический футбол. Он запретил появляться в его ложе неграм и дал понять всему миру, что считает своих спортсменов столь же непревзойденными, как и своих солдат. Большинство членов команды США и других стран ненавидело эти идеи. Поскольку я был негром, мне пришлось в Берлине намного труднее, чем Другим.

Немец Люц Лонг был моим противником. Но он не обращал внимания на цвет кожи и политические взгляды. Он смотрел на вас просто как на человека и не просил ничего в ответ. Мы стали друзьями за дни Олимпиады. Есть Гитлер или его нет, есть фашистская Германия или нет ее, состязания ли для победы или просто ради участия,— для нас важно было выступить рядом. Он дал мне один из самых трудных боев за всю мою легкоатлетическую карьеру и заставил призвать на помощь весь мой опыт и силы, чтобы победить. Когда я сделал финальный рекордный прыжок на 8 метров 6 сантиметров, Люц Лонг первым подбежал ко мне и поздравил.

Победа над немцем дала мне большую радость. Она осветила мне более ясно чем когда-либо цель олимпийских игр: свободное состязание между людьми вызывает не ненависть, а дружбу, взаимопонимание и осуществление лучших намерений человека.