В нужном месте в нужное время

В тот вечер Пинегин и Шутков подводили итоги четырем гонкам. Они имели 1857 очков перевеса и фактически могли считать себя обладателями золотой медали. В самом деле, для этого им достаточно было в одной из трех оставшихся гонок завоевать хотя бы одно третье место. Но ведь его надо завоевать! Мало ли что может случиться. А на следующее утро Пинегину перевели статью из газеты «Рома». Обозреватель высказывал удивление результатами четырех гонок в «звездном» классе.

«Тимир Пинегин, с дерзким видом мальчика, слишком быстро ставшего взрослым, пытается спутать все наши расчеты, —писал он.— Но, по совести говоря, этот русский спортсмен с его раздражающим превосходством нам нравится. Нравится за то, что из спорта он делает науку. Нельзя отказать Пинегину в том, что он является «ученым руля». Он нам нравится тем, что к спорту относится со всей серьезностью и добросовестностью. Утром перед гонками Пинегин всегда первым появляется на водной станции, чтобы ознакомиться на месте с обстановкой, с направлением ветра, с состоянием моря и с метеорологическими условиями. Он проверяет паруса и изучает их.

Неизвестно, получит Пинегин золотую медаль по этому классу или нет. Это известно сейчас только одному богу. Слишком много фактов влияет на результат следующих трех соревнований. Но нет более достойного, чем он, чтобы быть увенчанным лавровым венком».

Итальянский журналист также отмечал, что соперникам Пинегина не хватает удивительного чутья русского спортсмена, его умения использовать ветер. Недаром зрители в шутку говорят о том, что на борту «Торнадо» установлен радар особой конструкции, который и помогает советскому рулевому предугадывать заходы ветра.

Итак, нужно еще одно третье место, всего только одно третье место, и тогда остальные две гонки можно «спокойно» проигрывать. И где бы ни был Пинегин в эти три дня, предоставленные спортсменам для отдыха и для подготовки к последним стартам: на вершине ли Везувия, у развалин ли Помпеи, в порту ли у своей яхты,— везде видел он перед собой манящую желанную цифру «3».

Но вот прошли дни отдыха и развлечений. Перед гонкой Пинегин и Шутков помыли «Торнадо» пресной водой, отполировали борта и днище и снова были готовы к борьбе. Решение их было таково: не рисковать, не лезть на рожон и по-прежнему внимательно следить за маневрами противников.

Когда был дан старт пятой гонки, яхта Пинегина оказалась на дистанции девятой. И все же на втором круге «Торнадо» был уже четвертым. Назад отброшены «звездники» багамца, немца, бразильца. Ветер неплохой, с моря шла хорошая волна, и Пинегину удалось на фордевинде обойти и американца. На нижней марке он был уже третьим. Вот позади и португалец, и, наконец, правильно предугадав заход ветра, Пинегин на последней лавировке оказался уже первым. Перед финишем американец и итальянец шли правой стороной, в то время как швейцарец и португалец избрали левый вариант. Кого обгонять? Пинегину важно было пройти впереди португальца — его самого опасного соперника. И, осуществляя свой план, он невольно помог выйти вперед остальным. Пинегин закончил гонку после Страулино и Паркса. Но разве третье место это не победа? Теперь цифра «3» — не плод его мечты, а реальность судейского протокола. Теперь Кина, чтобы обогнать его, надо быть в двух последних гонках первым.

Добиться этого Марио Кина не смог. И вот он поздравляет Пинегина и Шуткова с победой. Только сейчас понял Пинегин, у какого сильного соперника отобрал он золотую олимпийскую медаль. Португалец, несмотря на все свои неудачи, все же сумел завоевать серебряную медаль и оставить на третьем месте прославленных американских яхтсменов.

Уже в Москве Пинегин узнал об оценке, которую получила его победа у главных воротил в Ассоциации «звездного» класса. Об этом сообщал американский журнал «Ньюсуик».

«Это был случай, когда мы видели, как медленно угасает капитализм,—писал обозреватель журнала, явно рассчитывая на улыбку читателей.— Советский Союз на олимпийских играх впервые завоевал медаль в парусном спорте — в традиционной игре банкиров и биржевиков. Ведь США имеет 1500 яхт «звездного» класса, а Советский Союз—только 200».

И тут же приводились две беседы —с вице-президентом Ассоциации яхтсменов «звездного» класса Стенли Огилви и известным конструктором «звездников» Этчелсом.

«Русская победа — последняя вещь на земле, с которой мы ожидали столкнуться»,— заявил вице-президент.

«Их победа невероятна. Я не знаю, как они победили. Никто не знает и не понимает этого»,— заявил американский судостроитель.

Но самой приятной была для Пинегина оценка его победы, которую дал рулевой американского «звездника» Уильям Парке: «Я не хочу делать слишком большого ударения на везении,— сказал Парке,— но Пинегин был в нужном месте в нужное время».

Это было сказано четко и честно. Пинегину действительно, удавалось быть каждый раз в нужном месте в нужное время. И дело тут, конечно, не в счастье! И радара, конечно, не было на борту «Торнадо». Пинегин победил потому, что все эти годы шел «против ветра», упорно боролся с неудачами, с невезением и не унывал. Он знал, что его час придет. И вот на просторах Средиземного моря Пинегину пригодился тот опыт, который он получил еще в юности на подмосковных водохранилищах и на атлантической волне в Касабланке. На разгадку быстроходности «звездников» он не жалел ни времени, ни сил. И, в конце концов, эта кропотливая работа раскрыла ему тайное тайных в характере «звездников», секрет, которым еще недавно владели лишь американцы. Вот к чему пришел Тимир Пинегин, раскрыв загадку двух утерянных строчек.

И вот появилась еще одна долгожданная строчка. В олимпийском протоколе мы прочли:
«Звездный» класс. Тимир Пинегин (рулевой), Федор Шутков (матрос), СССР — первое место».