XVII Олимпийские игры
XVII Олимпийские игры превзошли по своему размаху все предыдущие. Это было поистине грандиозное празднество молодости, силы, ловкости. Старые и новые знакомые, античные статуи, величественная клятва и торжественные фанфары. Улыбки, цветы, памятные значки, рукопожатия, заверения в дружбе, ослепительное небо, трогательные телеграммы, прогнозы и действительность, взлеты и падения, рекорды, рекорды, рекорды...
Наконец, и гимнасты вступают в борьбу. Мужчины и женщины. Изящна и чуть кокетлива Ева Босакова, грациозна и легка, как лань, Полина Астахова, сосредоточенна, крепка Софья Муратова. Латынина верна себе. Она непринужденна: сказываются годы, отданные балету. Но на бревне она допускает неточность и пропускает после обязательной программы вперед Полину Астахову.
Произвольная программа. Проста и сложна, как мысль. Борьба достигает наивысшего напряжения. Настороженные глаза Мишакова безмолвно твердят: спокойнее, не рвись, думай, что это рядовое первенство.
Они столько об этом говорили и дома и тут, в Ихалии! Лариса внутренне сжимается в тугую пружину. На прыжке она сокращает разрыв между собой и Астаховой. На брусьях Астахова восстанавливает свое преимущество. Бревно!
Злосчастное бревно — самый коварный снаряд, самый непокорный. Оно уже не раз подводило Ларису, и самое большее, что ей удалось в жизни добиться на нем,— 9,766 балла.
На этот раз, кажется, все в порядке. Она витает над помостом, ее грациозные движения вызывают всеобщее восхищение. Вот она взлетает над бревном, и ее стройные ноги, словно в пляске, мелькают в пространстве.
Комбинация заканчивается головоломным соскоком. Судьи дают спортсменке 9,733 балла. Очень высокая оценка! Глаза Астаховой с восхищением смотрят на подругу. Они как бы говорят: «Вот это да! Ну, а что меня ждет?»
Полина соскальзывает с бревна. Потерян целый балл. А вместе с ним — и шанс на звание абсолютной чемпионки.
Лариса, как только Астахова возвращается на место, кидается к ней, гладит содрогающиеся плечи, что-то шепчет на ухо. Астахова кивает, она все понимает, но слезы сами текут и текут по щекам.
Эти слезы, непросыхающие, непроизвольные, видит Лариса и когда выходит для выполнения вольных упражнений. Теперь она не очень спокойна, хоть это ее коронный вид программы. Разве же не выполняла Полина абсолютно безукоризненно свой двойной поворот сидя на одной ноге на 360 градусов? И сколько раз. Но вот вам, пожалуйста, спотыкаешься там, где меньше всего этого ждешь. Кто знает, что может произойти за те несколько минут, что отделяют ее от победы!
Но вот она, видимо, собралась, лицо озарила улыбка, словно электрический ток пробежавшая по рядам зрителей, участников, судей. Рядом со статуями эта девушка напоминает ожившую грацию, запечатленную в благородном мраморе. И, когда замирает заключительный аккорд ее гимнастической песни, зрители не выдерживают, они устраивают бешеную овацию.
Так Лариса Латынина вторично стала абсолютной олимпийской чемпионкой. Она возвращалась на Родину с золотыми медалями за победу в многоборье, за вольные движения, с серебром за прыжок и упражнение на брусьях и с бронзой за упражнение на бревне.
И, как после Мельбурна, она преподнесла золотую медаль своему тренеру, тому, кто дал ей путевку в большой спорт.
Мы встретились с героиней XVII Олимпийских игр вскоре после ее возвращения домой. Поговорили, порадовались, наконец спросили:
— Каковы планы на будущее, о чем мечтаете?
Действительно, о чем еще мечтать Ларисе Латыниной,
члену ЦК ЛКСМУ, депутату городского совета, аспирантке Киевского института физкультуры, кавалеру ордена Ленина, заслуженному мастеру спорта!
Разве не сбылось все, о чем мечталось?
Но в смеющихся глазах Ларисы вспыхнули лукавые огоньки:
— Я мечтаю еще стать... абсолютной чемпионкой страны.
Действительно, абсолютная чемпионка мира, дважды олимпийская чемпионка еще ни разу не владела титулом, который, казалось, ей легче всего завоевать.
— А Токио?
— Посмотрим!
Это уже было сказано серьезно.