Флотские гонки
Ходил я на катере часто, можно сказать, каждый день. Для него мы скомплектовали две команды, и они тренировались по очереди. Вечером наш катер, как и другие шлюпки, поднимали на палубу, ставили на кильблоки и тщательно мыли, если нужно — подкрашивали. Поэтому корпус его блестел как стеклышко, что способствовало хорошему ходу и на веслах, и под парусами. Командир линкора В. В. Вонлярлярский и сменивший его Ю. Ф. Ралль всячески поощряли хождение на шлюпках. Неудивительно, что шлюпки «Марата» вскоре стали занимать первые места на всех флотских гонках. В обычай вошли и длительные шлюпочные походы.
Хорошо помню, как первый раз наш катер участвовал в общефлотской гонке. Наверное, потому, что команда нервничала, действовали не очень споро, старт вышел неудачным: мы пошли четвертыми или пятыми да еще левым галсом. Но потом наш катер начал уверенно обходить идущих впереди и к концу лавировки между Петергофом и Ораниенбаумом вырвался вперед. Мы бодро «бежали» в обратный путь, подгоняемые обычным для лета западным ветром. К четырем часам дня ветер усилился до пяти баллов, но катер шел отлично. И вот раздался пушечный выстрел на судейском корабле, над морем понеслись веселые, бодрящие звуки встречного марша. А идущий за нами катер канонерской лодки «Хивинец» еще далеко...
Под парусами мы лихо подошли к трапу судейского корабля. Начальник Морских сил М. В. Викторов поздравил команду катера, выстроившуюся на юте перед судейским столом, с первым призом и тут же добавил в мой адрес:
— А старт-то вы, штурман, взяли плохо...— и улыбнулся.
Держа в руке приз — комплект журнала «Морской сборник» и грамоту, я смотрел на нашего соперника, пришедшего вторым. Его тоже встретили маршем и приказали подойти к трапу. Командир катера решил, видимо, не рисковать и, убрав паруса, пошел к трапу на веслах. Но Викторов грозно прогремел:
— На катере! Сигнала о перемене рода движения вам не подавали. Подойти к трапу под парусами!
Пришлось команде катера вновь ставить паруса. К трапу его командир подошел неудачно: сильно ударил скулой шлюпки в нижнюю площадку. Раздался треск ломавшегося планширя... Второй приз наморси все-таки вручил нашему сопернику, но тут же объявил:
— Командир, за неграмотное управление катером при подходе под парусами объявляю вам выговор! Можете идти...
Стоявший близ Викторова командир канлодки «Хивинец» с досады даже фуражку на нос сдвинул.
В такие дни весь флот обсуждал результаты флотских гонок. Не только на кораблях, но и в парках и клубах спорили о правильности и достоинствах маневра победителей и ошибках побежденных. А командиров кораблей и соединений исход гонок мог даже привести и к размолвке. Однажды на юте услышал такой разговор В. В. Вонлярлярского с командиром дивизиона эсминцев Ю. В. Шельтингой:
— Владимир Владимирович, с призами за гонки, конечно, не могу вас не поздравить. Но ваш катер на лавировке явно хулиганил и прижал мой к поворотному бую. Пантелеева следовало дисквалифицировать! — кипятился комдив.
— Нет, батенька, не согласен! — Мой командир сохранял невозмутимость и насмешливо поглядывал на Шельтингу.— Ведь не мой катер на буй навалился, а ваш. Уметь управлять надо...
И собеседники вежливо, но довольно холодно простились.
Надо признаться, что не все гонки для моего катера заканчивались столь же успешно. Помню такой случай. Во время очередных гонок мы первыми обогнули поворотный знак у Ораниенбаума и, поставив паруса бабочкой, помчались к финишу. Вслед за нами шел наш постоянный соперник — катер с канлодки «Хивинец». Я то и дело оборачивался, чтобы посмотреть, не догоняют ли нас. Не спускали глаз с «Хивинца» и мои краснофлотцы. Неужто догоняют?