На V Олимпиаду в Швецию
Весной 1912 года отец как-то показал напечатанное в газете сообщение о парусной регате V Олимпиады в Швеции.
— Вот бы сходить в Швецию на «Руслане»,— сказал я, вопросительно глядя на отца.
— Что ж, осенью может быть...— протянул он задумчиво.
Пока отец списывался с дядюшкой, уже известным читателю Н. М. Фумели, вел переговоры с членами команды «Руслана» по путешествию в Выборг и Котку — яхтсменами Мишей и Колей, я перечитал все, что можно было достать о парусных регатах уже прошедших Олимпийских игр.
Я узнал, что во время I Олимпийских игр в Афинах в 1896 году гонок вообще не было — в Эгейском море разыгрался шторм. Но в 1900 году, на II Играх, гонки состоялись, хотя по четырем классам яхт состязалось всего лишь десять экипажей. Да и участвовали в соревнованиях яхты только четырех стран — Англии, Франции, Германии и Швейцарии. Однако организация регаты на этой Олимпиаде не удовлетворила национальные яхт-клубы. Так, при определении места на гонках рассчитывались сложные коэффициенты, учитывающие конструкцию яхты. По этим коэффициентам производился перерасчет показанного на гонках времени. В результате получалось, что для завоевания первенства имели значение не столько искусство спортсменов и их физическая подготовка, сколько особенности конструкции яхты, длина ее корпуса и площадь парусов.
Отсутствие международного соглашения по распределению яхт по классам и единых правил гонок привело к тому, что в III Олимпиаде парусной регаты вообще не было. При подготовке к IV Олимпиаде после длительных переговоров участники международной встречи по парусному спорту договорились о так называемой «международной линейной формуле». Коэффициент, рассчитанный по этой формуле, или, иначе говоря, «гоночный балл», позволял вычислять поправку на время прохождения яхтами дистанции и таким образом уравнять шансы яхтсменов на выигрыш. Договорились также и о разделении яхт, в зависимости от их размеров и площади парусов, на одиннадцать классов. Для участия в гонках были рекомендованы три класса яхт: «восьмиметровый», «шестиметровый» и «пятиметровый». Приняли и международные гоночные правила. Все это позволило провести парусную регату во время IV Игр в Лондоне в 1108 году.
Во всех Олимпиадах, предшествовавших Стокгольмской, яхтсмены России и Финляндии не участвовали. Теперь впервые их яхтсменам предстояло померяться силами с опытными противниками. Чтобы получить право участвовать в олимпийской регате, яхт-клубы срочно, забыв былые распри, объединились в Российский парусный гоночный союз, который был утвержден 14 марта 1912 года морским министром. К сожалению, в союз вошли лишь столичные яхт-клубы. Теперь предстояло отобрать для гонок в Швеции яхты шести-, восьми, десяти- и двенадцатиметровых классов — от каждого класса допускалось к участию по две яхты.
О всех перипетиях подготовки русских яхт мы узнавали в основном из газет и рассказов знакомых яхтсменов. Сами же готовились пойти на «Руслане» в Швецию как гости-болельщики. Собирались посмотреть на гонки и многие другие петербургские яхтсмены.
Отец как капитан «Руслана» принес судовую роль в яхт-клуб для оформления документов, необходимых для плавания в Швецию. Меня вписали юнгой, чем я очень гордился. Накануне дня отплытия весь наш экипаж перебрался на яхту. С годами я понял, как был прав дядюшка, настаивая на необходимости перейти на «Руслан» заблаговременно. Мы спокойно разложили вещи, каждый у своей койки. И никто в дальнейшем не спрашивал, где его зубная щетка, как это бывает при торопливых сборах.
На рассвете 10 июля «Руслан» снялся с якоря. Утро было прохладное, ветерок тянул с востока слабовато, почему-то не дул обычный ночной теплый бриз. Восход солнца скрыли бело-серые облака. Дядюшка хмурился и за завтраком коротко резюмировал:
— Кругом все дрянь — бриза нет, восход плох, звезд не видели, небо в тучах, барометр медленно ползет вниз, даже росы нет!
Дядюшка все это перечислял, загибая пальцы, потом чертыхнулся и больше не проронил ни слова. Затем глянул на наши поскучневшие лица и милостиво добавил:
— Ну, ничего, мореходы, до Гогланда добежим...