Впервые в шхерах
У входа в пролив Бьёркёзунд с запада в те годы стоял плавучий маяк Верккомотало. Пройдя это небольшое ярко-красное судно с белой полосой по всему борту, мы потравили шкоты, и «Руслан» сразу же прибавил ходу. Пролив был удивительно красив — по берегам тянулся сосновый лес, у воды — золотые пляжи, всюду разноцветные чистенькие домики, видимо дачи, и серые бревенчатые избы рыбаков. Чуть ли не у каждой рыбацкой избы видны лайбы — на якоре или на клетках на берегу, у дач — покрашенные в яркие цвета шлюпки. Да и в проливе повсюду на веслах и под парусом ходили прогулочные и рыбацкие лодки.
«Руслан» шел споро, и вскоре, миль за двадцать, показался шпиль кирки в Койвисто. Он и по сей день служит лучшим ориентиром для всех судов, идущих в бухту Приморска. Мы вошли в самую узкую часть пролива (ширина здесь менее мили) и беспрерывно меняли галсы, чтобы разойтись с идущими навстречу лайбами. Все почувствовали сложность плавания и молчали, быстро выполняя команды сидевшего на руле отца. Только дядя изредка советовал, как лучше сманеврировать. Но все-таки беда нас не миновала.
Чтобы уйти от шедшей с парусами «бабочкой» лайбы, отец изменил направление, яхта набрала ход, и мы быстро пересекли ее курс. И в это время из-под кормы другой встречной лайбы, слева от нас, выскочила небольшая шлюпка: два парня-гребца налегали на весла, а девушки сидели на корме. Отвернуть нам было некуда: и справа и слева шли лайбы. «Руслан» острым носом ударил в самую середину шлюпки, я услышал треск дерева, крики. К счастью, всех мгновенно вытащили из воды. Плачущие девушки скрылись в каюте, чтобы привести в порядок свой туалет, а с гребцами объяснялся дядюшка, втолковывая, что виноваты в случившемся они сами и что, слава богу, все кончилось относительно благополучно...
За островом Равица открылся рейд Койвисто. Здесь стояла целая эскадра: учебный корабль с внушительными реями на двух мачтах, крейсер и несколько небольших миноносцев. Видимо, шли шлюпочные учения — десятки шлюпок ходили под парусами. И сейчас в памяти прекрасная картина: на фоне зеленых берегов блестят на солнце многочисленные белейшие паруса. Поодаль от военных кораблей на якоре стоят лайбы: ни каменного мола, ни деревянных пирсов, которые существуют ныне, в то время не было.
Мы быстро спустили наш главный парус-грот, и только под оставшимся стакселем — небольшим парусом впереди мачты — прошли сквозь ряд стоявших лайб и отдали якорь близ лесопильного завода недалеко от кирки. Поодаль стояли на якорях три небольшие яхточки и красовался «Перелом»— большая яхта с грот- и бизань-мачтами, несущими косые паруса. Я знал, что яхты с таким парусным вооружением называются иолами. По традиции полагалось, Чтобы капитан пришедшей яхты нанес визит капитану старшей яхты из стоящих на рейде, причем старшинство определялось размерами. Поэтому отец переоделся, приобрел «цивилизованный» вид и скомандовал:
— Тузик к борту!
Разумеется, доставил отца на иол я, «капитан» тузика. Иол произвел на меня большое впечатление, на подобных мне еще бывать не приходилось. Яхты таких больших размеров в Петербурге были редкостью: водоизмещение 27 тонн, длина по палубе — 20 с лишним метров, на палубе веселится молодежь — команда и пассажиры, а иол даже не шелохнется.
На корме ветер полоскал флаг Петербургского парусного яхт-клуба, к которому принадлежал «Перелом». Клуб этот считал 1890 год началом своей деятельности— тогда власти утвердили «Петербургский парусный кружок», арендовавший участок берега в Старой Деревне, напротив Елагина острова. Позже яхтсменам пришлось перебраться на берег Малой Невки. Здесь в 1898 году кружок получил статут яхт-клуба. У клуба появились и отделения на Петровском острове, в Гавани и в Стрельне, ставшие в дальнейшем самостоятельными яхт-клубами. Замечу, что Петербургский парусный яхт-клуб (позже он назывался Петроградский морской клуб) вел большую работу, популяризируя парусный спорт, яхты его занимали призовые места в гонках. Среди выдающихся спортсменов клуба нужно отметить Н. Ю. Людевига, автора руководств по яхтенному делу. После Великой Октябрьской социалистической революции Н. Ю. Людевиг стал одним из создателей советского яхтинга, воспитателем многих выдающихся спортсменов-парусников.