Яхтсмены в боевом дозоре

Сложнее было решить вопрос с парусами. Дело в том, что пока комиссия Жукова учитывала имущество клубов и оформляла национализацию яхт, исчезли многие паруса, такие, что по размерам и весу можно вынести с территории яхт-клуба: кливеры, топсели, балуны и некоторые другие. Сшить новые мы, конечно, в то время не могли, а выходить без части парусов в море нельзя. Пришлось обратиться в ЧК.

Случилось это в мае 1919 года, когда белые, прорвав фронт, захватили Псков и Гдов, продвигались к Гатчине. В те дни чекисты проводили обыски в домах буржуазии с целью изъятия оружия. Вместе с чекистами в обысках у бывших владельцев яхт с разрешения Петерса участвовали и представители нашего Морского отряда. И паруса «нашлись»! Кто прямо признавался, что паруса здесь, в квартире, что взяли их будто бы починить, а кто утверждал, что знать ничего не знает ни о каких парусах. В таком случае паруса, как правило, находили на чердаках или в подвалах...

Ходили мы на яхтах в Невской губе. Конечно, хотелось — и очень! — выйти за Котлин. «Орион», «Ушкуйник», «Клио», «Задор», «Утеха», «Розали» и другие крейсерские яхты предназначались не для «Маркизовой лужи». Но ничего не поделаешь — флот интервентов и белоэстонцев то и дело показывался невдалеке от форта Серая Лошадь и маяка Толбухин. В Невскую губу мы выходили обычно на несколько дней, для стоянок использовали прекрасную гавань в Петергофе — бывшую царскую. Ее со всех сторон укрывала высокая деревянная эстакада, так что ни волна, ни ветер стоять не мешали. Часто бывали и в Военной гавани в Кронштадте.

Как-то несколько наших яхт около полудня ходили близ Кронштадта. Ветер дул с запада, отрабатывали лавировку. На рейде стоял на якоре эсминец «Азард». Вдруг с его мостика замахал флажками сигнальщик. «Яхте подойти к борту»,— прочитал я.

Подвожу яхту к трапу, мигом спускаем паруса, моряки-всевобучники стараются не ударить лицом в грязь.
—       Капитану яхты к командиру! — вахтенный начальник показывает рукой на ют, где стоит невысокий полный военмор в тужурке.

Я поднимаюсь на палубу «Азарда» и представляюсь Николаю Николаевичу Несвицкому.
—       Что это за пиратские яхты маневрируют на рейде? — вопрос звучит строго, но, вижу, уголки губ его вздрагивают, сдерживая улыбку. Несвицкий приглашает меня в кают-компанию.
—       Команду яхты накормить! — приказывает он вахтенному начальнику. В кают-компании я рассказываю любезным хозяевам о Морском отряде, об успехах и трудностях, о том, что все мы мечтаем служить на флоте...
—       Ну что ж,— резюмирует Николай Николаевич,— яхтенный спорт дело хорошее, воспитывает настоящих моряков...

Я смотрю на Несвицкого с восхищением — стать бы таким, как он, лихим боевым командиром! Все в Морском отряде уже знают о бое «Азарда» 31 мая с восемью британскими эсминцами, о дважды великолепно выполненном уклонении от торпед подводной лодки.

Так я познакомился с Н. Н. Несвицким — в будущем одним из флагманов Краснознаменного Балтийского флота. Если мне не изменяет память, тогда же Н. Н. Несвицкий представил меня командиру эсминца «Изяслав» Ивану Степановичу Исакову, будущему адмиралу флота Советского Союза, известному деятелю советского Военно-Морского Флота и писателю-маринисту.

Пройдет немного времени, и «Азард» отличится еще раз: 7 июля будет потоплена английская подводная лодка «L-55». Несвицкий получит высокую награду— орден Красного Знамени.

Обстановка на подступах к Петрограду оставалась тяжелой. Случалось, что до наших яхт долетали звуки артиллерийских залпов. Это били по кораблям интервентов батареи фортов Серая Лошадь и Красная Горка, главный калибр линкора «Петропавловск», который выходил из Кронштадта на огневую позицию к маяку Шепелевский. А 11 июня близ Кронштадта, на форту «Павел», взорвались мины. Прошло еще два дня, и контрреволюционеры подняли восстание на фортах Серая Лошадь и Красная Горка. Мы получили приказ вернуть все яхты в Петроград. И только от старших товарищей узнали о решительных действиях руководства Балтийского флота по подавлению мятежа. В результате мощных артиллерийских ударов линкоров «Петропавловск» и «Андрей Первозванный», крейсера «Олег» и эсминцев, кронштадтского форта «Риф» и наступления с суши экспедиционных отрядов моряков был взят форт Красная Горка, а затем и Серая Лошадь.