Яхтсмены в боевом дозоре

Но самым интересным для меня местом оказалось упоминание о роли дозоров яхт Морского отряда: «...Только после 17 августа 1919 года такие походы были затруднительны, почти стали невозможными, вследствие того, что советское командование усилило наблюдение». По срокам это совпадает с началом несения дозора яхтами и шхунами Морского отряда как раз в тех местах, где по мелководью прорывались в Неву английские катера. Да и я помню, что с началом ледостава мы получили приказ прекратить несение дозора и вернуть яхты и шхуны в Петроград. Тогда командование флота объявило Морскому отряду благодарность, отметив, что сведений о проникновении катеров в Петроград в осенние месяцы не поступало. Для нас это служило признанием успешного выполнения боевой задачи. Жаль, конечно, что использование яхт для линий дозора началось с большим опозданием — нести свою службу мы могли с весны.

Лето 1919 года памятно мне еще и тем, что я получил звание «инструктора парусного спорта». Звание это присваивалось в соответствии с положением, утвержденным 3. И. Жуковым как председателем комиссии по водному спорту в Петрограде. Чтобы стать инструктором, требовалось сдать теоретический и практический экзамены, которые принимала квалификационная комиссия под председательством Николая Юльевича Людевига. Чаще всего экзамен по управлению яхтой принимался на большом иоле «Утеха», причем особое внимание уделялось умению правильно и быстро выполнить маневр по спасению упавшего за борт человека. Николай Юльевич был строг, но справедлив. Строгость необходима при обучении молодежи— это же в ее собственных интересах. Ведь управляющему яхтой доверены жизни экипажа и пассажиров...

Держал я экзамен на большом тендере «Лейтенант Шмидт», бывшем «Розали», прекрасной яхте с пятью парусами. Экзаменовал меня Людевиг целый день, до позднего вечера. Я лавировал, спасал «утопающего», делая повороты, подходил к вешке так, чтобы она «остановилась» у вант «как вкопанная». Мой экзаменатор весь поход молчал, только иногда давал «вводные». Объявлял, например, что «человек за бортом», торжественно включая при этом секундомер старинных серебряных часов... А то я вдруг понимал, что не слышу журчания тузика, идущего на буксире за кормой. Оглядываюсь — он уже довольно далеко, болтается на волне. Людевиг улыбается... Значит, это тоже «вводная» и сейчас предстоит сдать экзамен на осторожный, не ударив тяжелым корпусом тендера, подход к маленькому тузику. Маневр мне удалось выполнить хорошо, даже не коснувшись борта тузика. Вечером Николай Юльевич молча сходил с яхты на бон. Я не знал, что и думать. И тут Людевиг обернулся:
— Хорошо!

Вот так в неполные восемнадцать я стал «инструктором парусного спорта». По терминологии наших дней это звание равносильно званию «тренер».

Пришла зима. Теперь мы несли дозорную службу на буерах. Линия дозора тянулась от Стрельны до Лахты. По этому маршруту ходили буера и патрули лыжников, когда снежные заносы не позволяли использовать «ледяные яхты». Буер меньше чем за час пробегал установленную линию дозора, и наблюдатели с него могли обнаружить лыжников — нарушителей границы или лыжню.

Я ходил на буере «Елизавета» с парусами в тридцать квадратных метров. Примерно такую же площадь парусов имели и другие буера — всего их в отряде было десять, так что мы могли ходить в совместные походы. По парусному вооружению наши буера относились к шлюпам, то есть несли два паруса — грот и стаксель — косой парус треугольной формы. На площадках буеров умещались пять — десять человек с винтовками.

Чтобы научить экипажи управлять буерами, мы ходили к Кронштадту и Лисьему Носу. Я сразу же довольно лихо начал управлять своим буером, хотя должного опыта еще не имел. И однажды за это поплатился...

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9