Как дед Вралевич бежал из плена

В канун Нового года, когда мы обдумывали задачи для степной газеты, вдруг появился старый знакомый — дед Вралевич:
— Хотите помогу?

Мы, конечно, согласились. Уж очень много он знает забавных историй.

Правда, не всегда отличишь, где — истина, а где — ложь.
—     Дело было в 1915 году,— начал он,— во время двухдневного перемирия на германском фронте. Вот тогда и произошла такая оказия. Расставил, значит, фельдфебель Сообразилов на доске позицию...
—     Да это мы уже слышали, дед. Надо что-нибудь повое.
— Новое? Ну, так я вам расскажу, как шашки помогли нам выбраться из плена.

Так вот. Поручик уснул, а мы до того заигрались в шашки, что не заметили, как закончилось перемирие, и мы всем отделением попали в плен. Сидим обезоруженные в землянке и двигаем шашки. А немец, охранявший нас,— рыжий такой, долговязый,— все посматривает в окно на шашки. Понял я, что он ими тоже интересуется. А я уже по-немецки здорово говорил, поэтому и обратился к нему:
—     Майн любер фальклюктер,— это по-нашему вроде «мой милый друг» *,— ком, реши задачу.

Окрысился немец, подскочил ко мне и выпалил: «Ду ист фальклюктер» (не понравилось, видно, что назвал его другом).
—     Я-я,— подтвердил я по-немецки.

Тогда он рассмеялся и присел к доске, на которой стояли шашки вот так:
Чей ход — тот выигрывает.

Найдя за белых выигрыш, немец захватил себе белые, а мне отдал черные и предложил играть из этого же положения: мол, как буду крутиться в такой позиции. Но я не растерялся, потому что имел право первого хода, и устроил немцу такую вертушку, что он только глаза выпучил.

Видим, что дело пошло на лад. Тогда взял Сообразилов горсть шашек, помешал их в ладошках и кинул на доску. Получилось такое положение:
Запереть дамку и простую.

Запереть свою дамку и простую.

И предложил наш фельдфебель немцу запереть дамку и простую черных, а затем восстановить позицию и уже запереть при ходе белых свою дамку и простую.

Тут конвоир взялся за голову и так задумался, что не заметил, как мы потихоньку вышли из землянки и, подперев дверь доброй дубиной (время было уже позднее), шмыгнул к своим.

Забава забавой, а дело прежде всего. »Хотите — верьте, хотите — нет.

Трудно, конечно, поверить всему, что рассказывал дед Вралевич. Но какие истории не случаются, особенно перед Новым годом!