Человек и мяч

В матче с Андреем Потаниным в чемпионате страны 1962 года Рудольф Сивохин, загубив легкий мяч, яростно замахивается ракеткой, но... рука медленно опускается. Сивохин еще не ослабил контроля над собой, он понимает: нельзя показывать Потанину, что ты дал волю нервам, наоборот — пусть думает, что ты полностью владеешь собой. Через полчаса Сивохин в аналогичной ситуации уже не выдерживает и, проиграв очко, изо всей силы лупит по ни в чем не повинному мячу. Это уже психологическая капитуляция, и действительно Сивохину в остальной части матча не хватает собранности, упорства.

А вот другой, еще более яркий, пример. В финале теннисного турнира III Спартакиады народов СССР встретились два великолепных молодых мастера — Тоомас Лейус и Александр Метревели. Их состязание, особенно в первом сэте, было прекрасным. Знатоки говорили, что такого красивого, тонкого, умного тенниса на наших состязаниях они еще не видели. Но так они говорили в начале поединка. А конец был, к сожалению, несколько иным.

В начале партии на корте господствует Метревели. Он играет непринужденно, изящно, у него отличное «чувство мяча», он хорошо видит площадку, легко и быстро передвигается. Техническое мастерство позволяет ему держать под прицелом не только дальние, но и ближние углы площадки, которые для многих теннисистов остаются обычно вне пределов досягаемости.

Счет 1 : 4 достаточно ясно говорит о положении Лейуса. Но внешне этот стойкий боец непроницаем, даже загадочен. Чувствуется, что перед игрой он надел на себя непробиваемую психологическую кольчугу. Ни одна ошибка, даже самая обидная, самая огорчительная, не вызывает на его лице и тени досады. И при удаче, когда зрители горячо аплодируют его удару, он также бесстрастен и невозмутим.

Все это стоит больших усилий, стоит траты нервной энергии. Но зато самообладание, внешняя бесстрастность Лейуса позволяют ему в паузах между розыгрышем очка не тратить времени попусту, а трезво анализировать характер сражения.

А Метревели? Даже выигрывая, он сопровождал каждое происшествие в матче восклицаниями и жестами. Допустив оплошность, 19-летний теннисист раздраженно оглядывался по сторонам, словно выискивая виновника своей неудачи, хватался за голову, вступал в пререкания с судьями. В паузах Метревели не намечал дальнейшего плана игры, а, давая волю чувствам, мучительно переживал свои неудачи. А когда игра стала постепенно выравниваться и Лейус начал наверстывать упущенное, Метревели полностью подпал под власть эмоций.

Первый сэт закончился со счетом 8 : 6 в пользу Лейуса. Во втором сэте можно было не смотреть на табло, а, наблюдая только за Метревели, застенографировать весь ход состязания — так красноречивы и выразительны были его жесты. Результат — 6:2, выиграл Лейус.

В третьей партии Метревели удалось взять себя в руки и добиться успеха — 6 : 4, но в четвертой Лейус снова доказывает свое бесспорное превосходство — 6:2.

Можно ли сказать, что перевес Лейуса в силах соответствует этому счету? Вряд ли. В отдельные периоды матча Метревели играл просто великолепно, блистая виртуозной техникой, тонкой тактикой, безукоризненной реакцией, резкостью, гибкостью. Но в одном Метревели безусловно уступал Лейусу, за что и понес наказание,— в психологической подготовленности к трудностям единоборства.

Отнюдь не случайно, что теннисисты экстра-класса обладают прекрасным самообладанием и умеют тщательно скрывать от противника свои чувства. Мне не приходилось наблюдать финальные матчи Уимблдонского турнира, но очевидцы рассказывают, что участники этих матчей демонстрируют не только блестящую игру, но и виртуозное самообладание. Именно виртуозное, потому что умение владеть собой достигается, наверное, таким же упорным трудом, как и умение выполнять сложнейшие удары.

Некоторые теннисисты стараются не только скрыть свое истинное состояние, но по возможности и внушить сопернику ложные представления. Выступавший в Москве чилиец Родригес после каждого удара расслабляется, не только позволяя отдохнуть мышцам, но и явно стараясь произвести впечатление уставшего человека, у которого не клеится игра. И, надо сказать, ему это часто удавалось.