Я мыслю — значит я побеждаю

Как-то раз в финале первенства Москвы Озеров удивил своего медлительного противника тем, что еще более флегматично шел к месту подачи, еще более вяло собирал мячи. Ожидавший привычной быстроты в действиях противника, Белиц-Гейман оказался выбитым из колеи, и победа далась Озерову намного легче, чем он ожидал.

Этот тактический ход так понравился Озерову, что он легкомысленно решил повторить его. Но с Белиц-Гейманом такое можно было сделать только один раз. Когда спустя две недели соперники встретились вновь, сюрприз ждал уже Озерова: Белиц-Гейман начал борьбу в ураганном темпе, причем не только очень энергично разыгрывал каждое очко, но и без малейшего промедления собирал мячи и возобновлял игру.

Эта яростная вспышка так ошеломила Озерова, что он, обычно такой напористый, полностью уступил инициативу противнику. Выиграв два сэта из трех, Белиц-Гейман в четвертой партии вел 3 : 1 и 40 : 15. Лишь ценой отчаянных усилий Озерову удалось вырвать победу в этой встрече.

Теннисисты по-настоящему высокого класса, в совершенстве владеющие разнообразными техническими приемами, всегда умеют строить игру на тонких тактических нюансах и играть каждый матч по-разному. О таких игроках говорят, что они обладают широким техническим и тактическим диапазоном. Наши сильнейшие мастера Лейус и Метревели принадлежат именно к этому типу теннисистов, в высокой степени обладающих, если так можно выразиться, искусством перевоплощения.

Помните, как в финальном матче розыгрыша Кубка Галеа Метревели проиграл Барклаю? Он потерпел поражение потому, что не сумел противостоять мощной темповой игре противника, не сумел выполнить правильный тактический план с использованием свеч, крученых ударов и всевозможных других технических приемов.

В марте 1964 года соперники встретились вновь — на этот раз на московских кортах в полуфинальном матче международного турнира. Теперь Метревели действовал совершенно по-иному. Он не мчался при первой возможности к сетке, а хладнокровно посылал высокий мяч под левую руку Барклая и выбегал к сетке лишь тогда, когда мяч полностью созревал для решающего удара. В сочетании с другими разнообразными приемами такая тактика оказалась очень неприятной для Барклая, и Метревели взял реванш за свое поражение во Франции.

Как же так, можете спросить вы, все время говорилось о том, что надо играть в активном, наступательном стиле, а вот Метревели победил с помощью иной тактики? На этот вопрос можно ответить так: самая правильная тактика та, которая позволяет выиграть. Ведь теннисисты полюбили современный наступательный стиль с частым использованием ударов с лёта не за красивые глаза, а только потому, что он лучше помогает добиваться победы. Со стороны Метревели было бы в высшей степени глупо проиграть Барклаю, так сказать, «за идею», слепо отстаивая принципы атакующей современной манеры. Поступать так, не считаясь с особенностями игры Барклая, значило бы проявить глупое упрямство.

Известно, что исключения только подтверждают правила. Игра Барклая, в высшей степени оригинальная и своеобразная (тем более, что он держит ракетку двумя руками),— исключение из общего правила, но не больше. Будучи самоучкой, Барклай не может вести активную игру ударами с лёта. Однако природная спортивная одаренность в сочетании с редким трудолюбием позволила ему искусно приспособиться к игре теннисистов агрессивного стиля и выработать против них противоядие. Совершенно ясно, что и играть против такого самобытного теннисиста надо не по шаблону, а непременно учитывая его сильные и слабые стороны, что Метревели и сделал...