Галина Евгеньевна Горохова

... Разными путями идут спортсмены к своей мечте. Галина Евгеньевна Горохова, государственный тренер сборной СССР по фехтованию, рассказывала мне, как долго она выбирала свой главный жизненный путь. Спорт затмил все, целиком заполнив глубоким содержанием ее неуемную натуру.

В фехтовании она, как все большие мастера, была ни на кого не похожа.

Взять, например, таких неповторимых фехтовальщиц, как Забелина и Белова. На двукратную чемпионку мира Александру Забелину смотреть — наслаждение. Маленькая, легкая, взрывная, она любила прихотливые, многоходовые завязки в спорах клинков, сплетенные из кружева защит, ответов, переводов, и всегда ухитрялась изящно нанести укол. Она жила интуицией, а богатейшая техника владения рапирой помогала Забелиной выигрывать.

Чемпионка мира и монреальской Олимпиады Елена Белова, рослая, атлетичная, эффектно растягивалась в гигантских выпадах, никого к себе не подпускала, а сама буквально «накалывала» соперниц на рапиру.

Галина Горохова ни изящностью Забелиной, ни атлетическими качествами Беловой не обладала. Вообще она мало соответствовала классическим представлениям о фехтовальщице. Горохова предпочитала ближний, самый рискованный бой. Она топталась на дорожке, крупная, вроде бы не очень складная, медлительная, клинок был опущен, а корпус открыт. Казалось, нужно просто шагнуть и вытянуть руку, чтобы попасть в нее.

Атака — защита. Безнадежно глухая. Соперница ищет новый ход, похитрее, но Горохова делает шажок назад, половинку, четвертинку шага — ровно столько, чтобы вызвать промах. И соперница вязнет, точно муха в паутине, вязнет в совершенно непонятных действиях Галины. И завлеченная, приманенная поближе получает укол, неотразимый не только своей стремительностью, но и тем, что его невозможно предугадать.

Горохова пришла в фехтование поздно — в восемнадцать лет. До этого увлекалась многим, и все, за что бралась, у нее получалось. Играла ли в школьном драматическом кружке — ей сулили будущее актрисы; занималась на станции юных натуралистов — стала участницей сельскохозяйственной выставки. Записалась в кружок юных моряков Дома пионеров — единственная девочка среди мальчишек. Поступила после седьмого класса в речной техникум, кончила его с отличием, получила диплом штурмана. И опять же это был беспрецедентный случай — девочек на штурманов не учили, а вот Горохову взяли в группу. Добилась-таки своего. Надо сказать, что Галю редко мучили сомнения по поводу того, получится или не получится. Она знала всегда точно и наверняка — получится, к тому же — очень хорошо.

Есть ли взаимосвязь между такой ее разносторонностью и тем, что, взяв рапиру, она быстро добилась успеха? Ее жизненный девиз можно выразить словами поэта: «Во всем мне хочется дойти до самой сути...» Обостренно любопытное стремление докопаться до основания, до корней, до сердцевины помогало ей, конечно, постигать и искусство владения клинком.

...На их улице был один единственный телевизор, старичок КВН с линзой и крошечным экраном. Тогда это было новинкой техники. По четвергам по телевизору передавали спортивные передачи. Владельцы телевизора выставляли его на улицу, все тащили из дома стулья, рассаживались и впивались глазами в экран.

В один из четвергов она услышала, что желающих приглашают в различные секции, в том числе и в секцию фехтования. На экране демонстрировала свое искусство Забелина. Она очень красиво смотрелась в белом костюме с блестящей рапирой в руке и так лихо разделывалась со своими соперницами, что Гороховой тут же захотелось выйти против нее на фехтовальную дорожку.

На следующий день она уже была на стадионе. Ее определили в группу к известному тренеру Раисе Ивановне Чернышевой. Год близился к завершению. Горохова терзала мишень, ничем особенным не выделяясь. Чернышева нечасто обращала на нее внимание: Галя не могла поразить воображение тренера ни юностью — она считалась в группе переростком, ни своими физическими данными. Никто не замечал, что эта девушка умеет создавать хитрые ситуации на дорожке, расставлять ловушки и использовать их быстрее, чем противник успеет сообразить, что его попросту обманывают. Но уже тогда Горохова сама для себя решила, что это и есть главное в фехтовании.

Год закончился, на лето секцию распустили. Но Гороховой не сказали, чтобы она осенью приходила снова. Галя расценила, что она к фехтованию, видимо, не приспособлена. Самолюбивый характер уже начал искать новое поприще, но фехтование не шло из головы, не могло исчезнуть, как все ее предыдущие занятия.

Осенью же, накануне первого сентября, она неожиданно получила открытку, в которой извещалось, что она, Галина Горохова, приглашается в секцию фехтования для прохождения дальнейшего обучения. Галя тут же принялась себя ругать за недальновидность. Оказывается, ее заметили, ее лично приглашают. Теперь она знала, что так просто из спорта не уйдет.

Правда, на стадионе ее ждало разочарование. Оказывается, такие открытки разослали всем воспитанникам секции по списку. Но, вернувшись, Галя уходить уже не собиралась. Вот тогда-то на нее и обратил внимание Иван Ильич Манаенко, воспитавший к тому времени сильнейших в мире фехтовальщиков — Якова Рыльского, Александру Забелину, Валентину Растворову. Все они находились в расцвете сил, все были звездами первой величины.

Гороховой в этой компании было и интересно, и немного страшновато. Но такое соседство ее даже подхлестывало. Она говорила себе ежедневно: «Буду такая же», а иногда и так: «Буду лучше». Иван Ильич хитровато посмеивался: «Давай, давай». Тренировались они много. Хотя в те времена, особенно в таком виде, как фехтование, нормой были две-три тренировки в неделю.

Манаенко считал, что французы, итальянцы, венгры, которые имели многолетнюю фехтовальную культуру, могут себе позволить такую роскошь, как тренироваться полушутя. Советским же спортсменам, для которых фехтование лишь приоткрывало свои тайны, нужно было трудиться во много раз больше. Девчонки уставали, жаловались, но Иван Ильич включал музыку, и они оживали.

Горохова не жаловалась никогда, хотя времени у нее было в обрез — она уже училась в институте физкультуры. Многие спортсмены брали академические отпуска, будучи не в силах за один год освоить программу института. Горохова считала ниже своего достоинства идти на это. Она закончила институт в срок, да еще и с отличием, хотя часто ездила на различные соревнования, участвовала в чемпионатах мира и других крупных турнирах.

Одного института Гале показалось мало. Не бросая спорт, она окончила Академию общественных наук, защитила кандидатскую диссертацию на историческую тему.
— Парадоксально, казалось бы,— рассказывает она,— но свои лучшие спортивные результаты я показала именно в годы учебы в академии. В семьдесят втором я получила золотую олимпийскую медаль в командных соревнованиях и «бронзу» — в личных, и это после тяжелой травмы колена, после почти десятимесячного перерыва в тренировках. Мне помогли показать эти результаты именно занятия в академии. Диалектика жизни и диалектика спортивного боя, который в конце концов представляет собой диалектику мышления,— это ведь одно и то же...

Вы можете возразить, что пример Гороховой не типичен, что в современном спорте, мол, и нагрузки иные, и требования выше, и теперь уже нельзя прийти в восемнадцать лет в зал, увидеть и победить. Что теперь, кроме мечты, нужно и еще что-то и этого что-то должно быть гораздо больше, нежели просто мечтаний и желаний.

Вы, конечно, правы. В современном спорте все усложнилось. Но главное-то — прежнее. Стоит очень-очень захотеть, нет, не просто захотеть, а сделать все, чтобы желание твое стало реальностью, и тогда вы обязательно достигнете высокого уровня в любом деле.