Криминальный матч в «Вестфаленхалле»
Сборная команда страны нуждалась в новых исполнителях, в новых звездах, которым груз накопившихся неудач и ошибок не мешал бы увидеть и сотворить гандбол завтрашнего дня. После Олимпиады в Москве это понимали все. Поэтому на сей раз наша федерация, поставив главную цель — подготовить команду к очередной Олимпиаде, не требовала от нас победы на чемпионате мира 1982 года в Дортмунде (ФРГ). Это развязало нам руки, мы сразу же включили в основной состав перспективных спортсменов: Юрия Шевцова из Минска, Александра Шипенко из Запорожья, Михаила Васильева из Москвы...
Мне было труднее понять молодых, нежели «стариков», с которыми я прошел долгий путь побед и поражений. Многие педагогические приемы, которые я использовал прежде, теперь оказались ненужными. Я видел, что уже само прикосновение к мячу преображало дебютантов сборной. Они все время хотели соревноваться, причем не только друг с другом, но и со знаменитыми мастерами прошлого. Новобранцы постоянно сравнивали свои результаты в каждом упражнении с теми, что показывали их предшественники — те, кого они когда-либо видели на площадке и кого знали только понаслышке. Однако от желания играть до истинного мастерства дистанция, как говорится, огромного размера.
Ветераны, которые оставались в составе, — Михаил Ищенко, Александр Анпилогов, Юрий Кидяев — тоже сравнивали дебютантов со своими старшими товарищами. И такое сравнение было пока явно не в пользу молодых. Мы же, тренеры, боялись, что разница в возрасте, в воспитании, в гандбольном «образовании» помешает спортсменам разных поколений создать коллектив, в котором каждый чувствует себя и солистом и партнером. Ведь молодые, уверенные в том, что впереди у них неиссякаемый резерв времени, иной раз очень невнимательны и даже нетерпимы к старшим, а «старики», понимая, что их век в большом спорте короток, становятся порой чересчур строптивыми.
...Накануне чемпионата мира 1982 года основным вратарем у нас был молодой Александр Шипенко. Казалось бы, время Ищенко в большом гандболе кончилось. Но я не допускал и мысли, что на чемпионат мы отправимся без Миши. И включил его в состав, Но Ищенко уже на последнем этапе подготовки отказался участвовать в турнире. В нем вдруг заговорили старые обиды, он припомнил, как я заставлял его тренироваться, не делая ему никаких поблажек и не принимая в расчет его просьбы и пожелания.
Тогда я приехал к Ищенко в Киев. Вместе с председателем федерации гандбола Украины Вадимом Петровичем Гетьманом мы стали потихоньку уламывать Мишу. А он со всей откровенностью высказал мне свои претензии. После чего подвел итог: с него, мол, хватит. Он устал, и у него сильно болит колено. Да и дома не все благополучно — дочери все время болеют... Евтушенко же не понимает и не учитывает подобных обстоятельств. А ведь за долгие годы в большом гандболе он, Михаил Ищенко, наверное, заслужил, чтобы руководитель сборной СССР с большим вниманием отнесся к нему.
К сожалению, в словах Ищенко была горькая правда. Требуя от своих воспитанников, чтобы они были внимательными и бережными друг к другу, сам я порой не находил времени на «лирику» в отношениях с опытными мастерами, которые, как я думал, не особенно в этом нуждались. А ветераны приходили к выводу, что они уже никому не нужны и что мы, руководители команды, утратили к ним всякий интерес. Я очень долго убеждал Мишу, что это не так, что я всегда очень ценил и ценю его, самого талантливого вратаря в истории нашего гандбола. Миша в конце концов оттаял и сказал:
— Ну что ж, я поеду и все, что от меня потребуется, сделаю.
И сдержал свое слово. В Дортмунде опыт Михаила Ищенко очень нам пригодился. Александр Шипенко в те времена кое в чем — в подвижности, например, — превосходил Мишу, но он отличался только тогда, когда знал: на скамейке запасных сидит Михаил Ищенко, спокойный, мудрый, уверенный человек, который всегда мог сказать: «Да что ты, Шипа, дергаешься? Шаг вправо и бери этот мяч!»