«Бесперспективный». Форвард ищет вратаря. Трудная роль дублера. Вот и настал тот час

Не написать об этом спортсмене нельзя по двум причинам: во-первых, он много сделал для нашего хоккея, для спорта вообще, а во-вторых, миллионы поклонников хоккея любят его за скромность, за преданность, за мастерство и за то, как мужественно и терпеливо преодолевал он на протяжении всей своей спортивной жизни барьеры неудач, невезения, которые то и дело расставляли на пути судьба и люди.

Он — коренной москвич, детство его прошло на Почтовой улице, славившейся своими спортивными традициями. Здесь он впервые вкусил радость футбольных и хоккейных сражений. Здесь и пришла первая мечта — стать настоящим мастером.
—       Только вот как ее осуществить? — спрашивал он у родителей.
—       Пойди запишись в детскую спортивную школу,— посоветовала мама.

В зените славы в ту пору была команда ЦСКА, и мальчишка пришел в армейский клуб. Здесь Витя попал в группу, которой руководил Борис Иванович Афанасьев — заслуженный мастер спорта, прославленный футболист и один из наших первых хоккейных вратарей. Он долго присматривался к своему новому ученику и в конце концов предложил:
—       Знаешь что, становись в ворота.
—       Почему в ворота? — поинтересовался Витя, которому виделась, как и тысячам его сверстников, слава Всеволода Боброва.
—       Силенками ты еще не вышел для полевого игрока,— пояснил Борис Иванович.— Да и, если хочешь знать, это очень интересно. Вот я же играл. Знаю.
—       Ладно, согласен,— не очень твердо сказал Витя.

Было ему тогда немногим больше четырнадцати лет, и над последствиями своего выбора он особенно не задумывался. Для него важно было одно: не оказаться внезапно отчисленным из школы, носить форму армейского клуба, дышать его хоккейным воздухом.

Здесь, в ЦСКА, шло его возмужание. Рядом, на том же льду, в тех же залах, тренировались прославленные армейские мастера, и среди них — легендарный Николай Пучков. Закончив свои занятия, Виктор, бывало, часами наблюдал за его тренировками. И уж, конечно, по возможности мальчишка старался не пропустить ни одной игры с участием своего кумира. Разумеется, все это стало прочным фундаментом, на котором росло и крепло мастерство юного вратаря.
—       Но вы еще продолжали мечтать о роли нападающего? — спрашивают его.
—       Нет, с вратарской долей смирился довольно быстро и поменял своих кумиров — Боброва на Пучкова.

Но именно Бобров сыграл в его судьбе решающую роль. Однако рассказ об этом пойдет несколько позже.

А пока жизнь юного москвича шла своим чередом, без особенных падений и взлетов. Примерно с 1959 года (ему тогда исполнилось восемнадцать) он был определен сначала во вторую, а затем и в первую клубную команду ЦСКА, успешно выступал в состязаниях на первенство столицы.
—       Хорош парнишка,— говорил уже несколько раз Борис Иванович Афанасьев старшему тренеру команды мастеров,— Вы попробуйте, он вам подойдет.

Анатолий Владимирович весьма охотно выслушал это предложение, но несколько раз посмотрев Виктора в игре, вынес по-тарасовски безапелляционное суждение:
—       Неперспективен. Делать ему в мастерах нечего.

Так Вите Зингеру крупно не повезло первый раз в жизни. Прояви Тарасов тогда чуть больше внимания, чуткости — и несомненный талант юного москвича раскрылся бы куда скорее и ярче.

В шестьдесят первом Виктор был призван в ряды Советской Армии и направлен для прохождения службы в Приволжский военный округ. Здесь он стал вратарем команды Спортивного клуба Армии.

Итак, давайте разберемся в психологическом контексте создавшейся ситуации. Шесть лет юноша тренировался в ЦСКА, дышал воздухом этого клуба, грезил славой Николая Пучкова, жил надеждой — и вдруг ему говорят о том, что он не подходит для клуба-чемпиона, что ему нечего делать в высшей лиге. А парню двадцать лет. И из столицы, из лучшей команды страны, с ее непревзойденной материальной базой, высшей нормой творческой требовательности, он едет в коллектив, который долгие годы пробивался в высшую лигу (осуществить мечту о взлете удалось лишь в 1962 году и, увы, ненадолго). А парню уже двадцать. И, вероятно, нашлось бы немало его сверстников, которые мысленно смирились бы с ролью неудачника, «середнячка».

Однако Виктор поступил совершенно иначе. Говорю это не с чьих-нибудь слов. В ту пору судьба спортивного журналиста не раз заносила меня в город на Волге. Приезжал сюда по заданию редакции и один, и с Григорием Мкртычевичем Мкртчяном. Меня интересовало, как живется хоккею в Куйбышеве, а это, безусловно, обязывало   знакомиться и с сильнейшей командой города.

Вот тогда-то впервые услышал восторженные отзывы о Вите Зингере. Его отношение к тренировкам, его умение понимать и уважать творческую дисциплину, его подход к спортивному режиму всегда были предметом особого разговора.
—       Это птица высокого полета,— говорили о нем тренеры клуба,— Недаром о нем Всеволод Михайлович Бобров беспокоится.
—       Как Бобров? — удивлялись мы. Он в ту пору тренировал футболистов одесского «Черноморца», и было совершенно непонятно, зачем ему нужен хоккейный вратарь. Но нам показали открытку, написанную знаменитым форвардом, где он интересовался тем, как живет и на каком уровне играет Витя Зингер.

При первой же встрече в Москве мы спросили Боброва, чем вызван этот интерес.
—       Есть у меня одна слабость,— ответил он. — Где бы я ни был, какой бы работой ни занимался, внимательно слежу за всем, что происходит в хоккее. И особенно пристально — за молодежью. О Зингере мне как-то сказал Борис Иванович Афанасьев. После этого я сам не раз видел этого парня в деле. Вот и не выпускаю из поля зрения. Жалко будет, если затеряется.

В 1964 году Всеволод Михайлович принял хоккейную команду мастеров московского «Спартака». Перед ним стояла задача влить новые силы в прославленный коллектив, укрепить его талантливой молодежью, усилить ряд линий. И одного из первых он пригласил Виктора Зингера, демобилизовавшегося к этому времени из рядов Советской Армии.
—       Никогда не забуду день прихода Вити Зингера в команду,— вспоминал прославленный спортсмен и опытный педагог.— Мы жили тогда в Тарасовке. Стояла чудесная московская осень. Листья уже опали с деревьев и легли на землю мягким, многоцветным ковром. Воздух был напоен своеобразным ароматом. Радостно светило солнце. Голубело небо.

Вот в один из таких дней в мою пронизанную солнечными лучами комнату постучали, и на традиционное «да-да» вошел очень повзрослевший Витя Зингер — в аккуратном синем костюме, с изрядно потертым чемоданчиком в руке.
—       Здравствуйте, Всеволод Михайлович. Вот, прибыл,— сказал он как-то очень по-домашнему, просто.
—       Здравствуй. Вижу, что прибыл. Очень рад. Садись.

Мы поговорили по душам, высказали друг другу, что думаем о будущем.
—       Тебя и всех нас ждут большие дела. Нужно снова выводить «Спартак» в чемпионы.
—       О больших делах я мечтаю с детства,— ответил он мне тогда.
—       Ну, значит, пришел к своей мечте. Это очень хорошо. Иди устраивайся.

Через полчаса, выйдя на крыльцо, я увидел, что по дорожке раскинувшегося неподалеку стадиона, обычно безлюдного в это время, кто-то в довольно хорошем темпе отмеривает круг за кругом. Сидевший на лавочке Саша Прохоров, выступавший у нас тогда в качестве основного вратаря, восхищенно пояснил:
—       Новичок бегает, Всеволод Михайлович. Во дает! Только вещички бросил — и на тренировку.

Я ничего не ответил, но в тот день настроение у меня было преотлично. Я подумал, что мы нисколько не ошиблись в своем выборе.

Вот что мы услышали от Всеволода Боброва. Дальнейший ход событий полностью подтвердил его оптимизм. Действительно, новобранец «Спартака» проявил необычайное трудолюбие. Он не только с исключительным старанием тренировался со всеми вместе, но всегда добавлял себе еще индивидуальные занятия, адекватные основным по нагрузке. Виктор работал очень много. По уровню нагрузок он тянулся к «сборникам» своего клуба, был так же предан хоккею, как его прославленные товарищи по команде: Вячеслав Старшинов, Борис Майоров и другие. Он увлекался специальной гимнастикой, акробатикой, выполнял подсмотренные в свое время у Пучкова упражнения на реакцию, а когда лимит нагрузки оказывался исчерпанным, нередко спрашивал товарищей и тренера:
—       Чего бы еще придумать?
С осени он прочно занял место в основном составе. Что это был за состав, думаю, никому напоминать не надо. В 1964 году — третьи. Затем два года подряд «Спартак» уверенно занимает вторые места в чемпионате страны, наступая на пятки знаменитому ЦСКА и нередко побеждая его в очных встречах. А в 1967 году красно-белые поднимаются на высшую ступень пьедестала-почета, получают золотые медали.

Во всех этих успехах прославленной команды огромен вклад ее вратаря. В непримиримом споре за место в турнирной таблице, за медали, за признание болельщиков постоянными оппонентами «Спартака» были грозные линии атаки ЦСКА и «Динамо», укомплектованные лучшими форвардами страны. И если красно-белые в ту пору часто торжествовали победу, если начиная с 1964 года, на протяжении десяти сезонов они дважды завоевывали звание чемпиона СССР, пять раз — серебряные медали и два раза бронзовые, то в этом поистине колоссальная заслуга основного вратаря клуба Виктора Зингера.

В большом хоккее он отыграл более 300 матчей. Одна эта цифра способна вызвать  глубокое уважение и восхищение. Шутка ли, триста дуэлей с лучшими форвардами, триста нелегких ледовых вахт! Если рассказать о каждой из них... Впрочем, сделать это было бы невозможно и в специальной книге. Но даже перечисление его отдельных спортивных подвигов — шайб, которые он отбил, взял, дуэлей, которые он выиграл,— составило бы прекрасную летопись мужества. Необыкновенного мужества и великолепного мастерства.

О роли и значении голкипера в современном хоккее лучше всего сказал он сам в одном из интервью для печати. Вот эти слова:
— Вратарь — главное действующее лицо на льду. И ни один полевой игрок, как бы удачно он ни сыграл, не может конкурировать с вратарем, если вратарь сыграл отлично. Я имею в виду не внешний эффект, а коэффициент полезного действия.

У Виктора Зингера этот коэффициент необычайно высок. Думается, что в каждом из выигранных «Спартаком» матчей, в каждой из блистательных побед на его долю приходится немало. Подтвердим этот теоретический тезис конкретным примером.

Наверное, в памяти сотен тысяч любителей спорта, и особенно- спартаковских болельщиков, навсегда останется необычайно нервный, острый заключительный матч сезона 1968/69 годов между командами ЦСКА и «Спартак». Армейцы пришли к нему имея 45 очков, спартаковцы — 46. За плечами было много острейших, изнурительных, счастливых и несчастливых поединков, а решить все должен был один-единственный.

Сколько горячих, непримиримых споров велось в те дни еще до того, как команды вышли на лед. И нужно сказать, что подавляющее большинство знатоков, среди которых были и поклонники «Спартака», склонялись к мысли, что победит ЦСКА. Шутка ли, ведь здесь были сосредоточены две ударные тройки сборной страны и две ее лучшие пары защитников, да и все остальные — опытные, великолепно подготовленные игроки.
—       Да, против таких орлов трудно будет выстоять,— сказал, наблюдая выезд ЦСКА, Аркадий Иванович Чернышев.

И вот раздался свисток судьи, борьба началась. В таких матчах каждая шайба — на вес золота. Это не просто шайба — это гиря на весах настроения. Забитая в ворота соперника, она окрыляет, вселяет веру в успех, зажигает в сердцах ребят вдохновение. Пропущенная в свои ворота, она сильно «сбивает дыхание» и, как струя из пожарного шланга, гасит огонек надежды.

И вот почти в самом начале встречи следует первоклассная комбинация первой армейской тройки, и Анатолий Фирсов остается на открытой позиции, в каких-нибудь трех-четырех метрах перед Зингером. Тысячи возгласов слились в один:
—       Все!

Фирсов есть Фирсов. Он успел еще сделать ложный замах, чтобы заставить спартаковского вратаря среагировать «вхолостую», а потом «щелкнул» со страшной силой. Однако красный свет за воротами «Спартака» не зажегся: Зингер блестяще разгадал направление броска, и его «ловушка» оказалась как раз на пути летящей с огромной скоростью шайбы.
—       Молодец!
—       Отлично! — раздались восторженные возгласы.

Да, весь Дворец спорта видел, как блестяще выиграл спартаковский вратарь дуэль с прославленным форвардом. И Фирсов это видел. После двух-трех бросков, столь же блестяще отраженных Виктором, Анатолий явно «расстроился» и стал действовать на ледяном поле гораздо ниже своих возможностей.

Этим далеко не исчерпывается перечень заслуг Виктора Зингера в том, в своем роде историческом, матче. В нашем с вами распоряжении журналистский блокнот со своеобразной стенограммой хода поединка. Вот лишь несколько выдержек из него.

1-й период.
3.48. Б. Михайлов молниеносным броском, без всякой подготовки направляет мимо груды оказавшихся на льду игроков шайбу в ворота «Спартака». Невероятным нырком в нижний угол Зингер отводит эту угрозу.

4.01. Овация всего Дворца. Зингер взял «мертвый» бросок.

4.59. Выкатывается на прорыв Фирсова. Успевает опередить на считанную долю секунды.

2-й период.
7.21. Дважды Анисин и Бодунов атакуют с ближней дистанции. Оба раза вратарь играет безупречно.

11.07. «Снимает» на «пятачке» шайбу с клюшки Фирсова. Восторженная овация.

Думаю, приведенных свидетельств вполне хватит, хотя в блокноте еще пятнадцать подобных записей. Они лишний раз подтверждают мнение, которое тогда не раз высказывалось специалистами: именно Зингер вложил не менее пятидесяти процентов в дело победы, которая принесла «Спартаку» золотые медали и звание чемпиона страны.

Можно лишь добавить, что блестящую, мужественную, отмеченную вдохновением игру он показывал еще в десятках других матчей.

Говорят, хорошо играет тот, кто хорошо тренируется. Виктор Зингер — образец в этом отношении. В течение всего периода пребывания в «Спартаке» (это установил еще Всеволод Бобров) он, как и некоторые другие ведущие мастера, был на «свободном графике», то есть всегда в конце дня мог по своему усмотрению уехать со сбора домой, чтобы вернуться в точно назначенный час.

Однажды его спросили, верно ли это.
— Да, такая практика была у нас введена давно. Так, много лет назад Всеволод Михайлович Бобров после ужина сам напоминал, кто из ребят может уехать домой или по делам. Он говорил, что отпускает до отбоя, и раньше всех ложился спать, никогда не проверяя, кто когда пришел. Именно такое доверие дисциплинировало ребят. Я, например, никогда не нарушал спортивного режима, с каждым прожитым годом относился к хоккею все серьезней и серьезней. И тренеры — все, что прошли через «Спартак»,— это одинаково хорошо знали.

Что касается тренировок, то годы научили меня не только тренироваться до седьмого пота, но и относиться к этому делу всегда творчески. Я точно знаю и чувствую, когда организм позволяет прибавлять нагрузки, а когда требует отдыха. Тренеры всегда спрашивали меня о состоянии и неизменно считались с моим мнением.

Сказав «тренеры», он как бы незаметно подвел нас всех к еще одной грани своей спортивной судьбы. Воспитанный в свое время в армейском клубе, но не понятый и не признанный им, Зингер сумел сродниться со «Спартаком», искренне полюбить его.

Но было одно обстоятельство, которое волновало Виктора, как, впрочем, и многих его друзей и товарищей. Из ведущих московских хоккейных команд «Спартак» был, пожалуй, единственной, где из года в год происходила смена тренеров. Сколько она отнимала душевных и физических сил, как часто меняла и творческие планы, и настроение ребят! Да и как же может быть иначе: ведь новый тренер — это всегда коренная перестройка, ибо у каждого свой собственный взгляд на игру, на методы тренировок, а в конце концов, и на истинную цену каждого хоккеиста.

Итак, только привыкнешь — смена. Армейцы знали: у них десятилетиями незыблем Тарасов, а с ним все его установки, творческие принципы, требования; у динамовцев — Чернышев, у «Химика» — Эпштейн. А спартаковцы то и дело гадали: «Интересно, кого нам пришлют завтра?».

Совершенно очевидно, что при такой текучести главных дирижеров спартаковский оркестр часто терял ту идеальную стройность, которая была ему присуща в самые лучшие годы. И далеко не все «музыканты» могли совершенствоваться и расти в полной мере, далеко не у всех хватало силы воли, уверенности, оптимизма, чтобы неуклонно идти вперед. Но Виктор Зингер ни разу не сбился с курса. Он всегда работал одинаково много и ответственно.

Было еще одно «но»: ни один из спартаковских тренеров никогда не был «по совместительству» тренером сборной. Это тоже приводило к дополнительным моральным переживаниям и трудностям. Порой даже за очень способных, очень талантливых ребят некому было сказать решительное слово, некому было настоять, чтобы их «заметили» и пригласили в главную команду страны.

Однако к 1965 году мастерство Виктора Зингера настолько выкристаллизовалось, стало настолько ярким, что его кандидатура уже была бесспорной.

Так он стал дублером Виктора Коноваленко. Не думайте, что быть вторым — это легко. Постоянная готовность номер один, постоянная оценка ситуации, огромное нервное напряжение.

Итак, он дебютировал в 1965 году на чемпионате мира в Тампере. Первый матч советская команда играла с хозяевами льда и выиграла со счетом 8 : 4, который отнюдь не лучшим образом характеризовал нашу линию обороны. На следующий поединок, против норвежцев, тренеры выставили Зингера (его в команде тогда называли «Витя номер два»). Это было его боевое крещение в ранге вратаря сборной. Матч окончился со счетом 14 : 2 в нашу пользу.

Когда вернулись в гостиницу, Зингер не вышел к ужину. Ребята решили, что он травмирован или очень устал, и пошли проведать. Оказалось, Виктору стыдно, что он в таком несложном поединке пропустил две шайбы.
—       Да ты в них совсем не виновен,— сказал ему тогда Виталий Давыдов, и это была истинная правда.

Вот одна из самых лучших, самых ярких черт этого спортсмена — высокое чувство ответственности. Большая самокритичность. Эти качества он проявлял и в составе сборной, и в своем родном клубе.

Виктор Зингер, как уже- отмечалось выше, начал выступать в сборной с 1965 года. Правда, до поры до времени выходил на лед редко. Но вот в 1969 году Коноваленко сдал, и Зингер поехал на очередной чемпионат мира в Стокгольм первым номером.

Тот турнир не забудется никогда ни спортсменам, ни болельщикам. Впервые в истории шесть сильнейших команд играли между собой в два круга. Великолепную сборную подготовили хозяева чемпионата: шведы дважды обыграли спортсменов Чехословакии (2:0, 1:0), а чехи, в свою очередь, нас (2 : 0, 4 : 3). На редкость напряженными были матчи СССР — Швеция. Оба раза победили наши ребята (4:2, 3:2). После каждого из них газеты Стокгольма выходили с аншлагами: «У русских — неприступный вратарь». Когда после окончания чемпионата лучшим голкипером был назван швед Хольмквист, одна из местных газет написала: «Да, Лейф — прекрасный вратарь, но на этот раз ему бы следовало поделить свою награду с отважным Виктором Зингером из русской команды, ставшей чемпионом».

Высоко оценили вклад Зингера в успехи сборной страны ее наставники. Так, Аркадий Иванович Чернышев заявил следующее:
—       В шестьдесят девятом Коноваленко выбыл из коллектива довольно неожиданно для всех нас, и Зингеру пришлось срочно перестраиваться психологически, настраиваться на трудную роль основного вратаря. Он ее сыграл идеально, каких-либо претензий к нему, даже в проигранных матчах, у нас не было. Более того, мы считали, что своим мастерством он внес существенный вклад в общую победу.
—       Но мне бы, — продолжал Чернышев, — не хотелось ограничивать его заслуги рамками чемпионата 1969 года. На «второй роли» он тоже очень многое сделал. Мы знали, что имеем право на риск, что у Коноваленко есть надежная и достойная замена. Одним словом, в истории советской сборной Виктор Зингер — фигура весьма заметная и важная.

К этой характеристике добавим, что на чемпионатах мира и олимпийских играх спартаковец сыграл в воротах главной команды страны 19 матчей. И в каждом из них он получал высокую оценку. И это не случайно: Зингер обладал чудесной способностью показывать свою лучшую игру в наиболее важных матчах и турнирах.

Однако вернемся еще раз к его клубным делам. Хорошо помню комсомольское собрание в «Спартаке», на котором мне довелось присутствовать. Оно проходило накануне чемпионата страны 1964/65 годов. Борис Майоров тогда сказал:
—       Ребята! Теперь у нас с вами есть первоклассный вратарь, и мы можем нацеливаться на самый высокий результат.

А когда через два сезона спартаковцы стали чемпионами страны, на торжественном вечере, посвященном этому знаменательному событию, старший тренер клуба заявил:
—       В нашем взлете, в том, чего мы добились и еще добьемся, велика роль Вити Зингера. Спасибо ему за это от всех нас. И еще хочу сказать. Пока есть у нас такой вратарь, есть команда, есть и будет ее уверенность, ее прочность, ее класс.

Прошло несколько лет, и слова эти всплыли в памяти. Это было в 1974 году, когда Витя решил оставить большой спорт. «Спартак» начало трясти. В том же сезоне он откатился на четвертое место. И тогда в один из летних дней к Вите «на дом» приехала делегация — Шадрин, Ляпкин, Якушев.
—       Без тебя нам еще трудно,— сказали ребята.— Команда просит вернуться.

На следующий день он уже был на тренировке. А в, 1975 году «Спартак» завоевывает серебряные медали, в 1976-м становится чемпионом Советского Союза. Никто не отрицал, что и в этом успехе велика заслуга спартаковского голкипера. В стенной газете появились тогда такие стихи:
Героем радостных событий Сегодня стал наш Зингер Витя. Нет, нет, конечно же, не зря Боготворим мы вратаря. Благодарим его в охотку за безотказную работку!

И еще одна чрезвычайно важная деталь. Игра 35-летнего Виктора Зингера в сезоне 1976 года была настолько сильной, настолько яркой, что тренеры сборной пригласили Виктора Александровича отправиться на очередной чемпионат мира в Катовице. Не правда ли, в таком возрасте, на финише карьеры многие приняли бы подобное предложение? Но Виктор решительно отказался.
—       Почему? — спрашивали его не раз.

Исчерпывающий ответ он дал на страницах еженедельника «Футбол — Хоккей». Вот что он сказал:
—       Положение члена сборной команды СССР обязывает быть в наилучшей форме, играть по самому высокому классу. Иначе на чемпионате делать нечего. Я получил травму (заметим попутно, что травмы преследовали его всю жизнь и серьезно скорректировали возможности Виктора) и почти полтора месяца провел без хоккея. Поэтому считал, что лучшей формы к чемпионату мира достигнуть не смогу. Так я и сказал тренерам сборной.

В этом заявлении отражено не какое-то частное решение, а творческое кредо, гражданский принцип Виктора Александровича Зингера. Его всегда, во все времена и при всех без исключения обстоятельствах отличала предельная спортивная честность, сознание долга перед командой, перед болельщиками, перед делом, которому он служит.

Долгие годы тренировки, предельно требовательное отношение к себе, умение изо дня в день учиться у товарищей и у соперников подняли мальчишку с Почтовой улицы до уровня одного из самых лучших вратарей советской хоккейной школы.

Какие черты были наиболее характерны для его игрового почерка? На первое место здесь, по-видимому, необходимо поставить его какую-то особую, дерзкую отвагу. Недаром же шведская газета «Свенска дагбладет» назвала его «чемпионом мужества». Это случилось все в том же шестьдесят девятом. В матче против хозяев поля, который он провел выше всяких похвал, Виктор при отражении одной из атак получил довольно тяжелую травму. Но, получив медицинскую помощь, остался на посту до финальной сирены, не раз вызывая бурю оваций.

У этого спортсмена мужество было не отличительным знаком, а постоянно действующим фактором. Он забывал о травмах и ранах, не задумываясь бросался в кипение ледовой схватки, когда речь шла об интересах команды.

Следующая отличительная черта — прекрасная реакция и необыкновенное игровое чутье. Прямо скажем, он, конечно, уступал по уровню мастерства и своему учителю Коноваленко, и своему ученику Третьяку. Но вместе с тем я не знаю в нашем хоккее ни одного другого вратаря, который бы на чемпионатах страны совершал так много «чудес». Если бы в хоккее вдруг стали регистрировать случаи, когда голкиперы опровергли безнадежность ситуаций, Зингер наверняка мог бы прослыть здесь рекордсменом.

Он очень много и напряженно работал над техникой и в совершенстве владел ею. Знатоки всегда с восхищением смотрели, как легко, непринужденно, поистине виртуозно ловил он шайбы. Казалось, ему это ничего не стоит. И в этой необычайной легкости как раз и заключалась высшая степень его мастерства.

Разносторонне подготовленный, Зингер был особенно силен, а иногда и просто неподражаем, в игре на линии ворот. Да, именно здесь особенно часто он творил свои «чудеса». Его шпагаты, нырки, его мужественное противоборство неприятельским нападающим, пристроившимся на «пятачке», десятки и сотни раз вызывали искреннее восхищение зрителей и благодарность товарищей по команде.

Подчиняясь принятому нами «режиму», мы попросили Виктора Александровича дать несколько советов из своего богатейшего опыта.
— Я бы хотел,— сказал он,— обратить внимание начинающих хоккеистов на такой важный момент, как выбор места в воротах. Это значит, что вратарю необходимо сохранять правильную стойку все время, пока он перемещается в воротах, чтобы выбрать правильно место и парировать бросок или другие действия нападающих.

Выбор места вратаря зависит целиком и полностью от маневров форвардов. Основная, генеральная задача вратаря — всегда находиться прямо перед шайбой.  Например, если переместился нападающий или отдан пас, вратарь также обязан немедленно переместиться в воротах, чтобы по-прежнему быть прямо перед шайбой.

Опыт показывает, что когда игра идет в чужой зоне, вратарю лучше занимать позицию впереди — у линии площади ворот, сохраняя ее и тогда, когда соперник переходит в контратаку. И только когда шайба уходит на край или за ворота, он должен переместиться к стойке ворот так, чтобы соперник не смог забросить шайбу крючком или же она не могла отскочить в ворота от конька или щитка самого вратаря. Если вратарь хорошо и умело держится впереди ворот, он тем самым уменьшает поражаемую зону ворот и в то же время обеспечивает себе место для отступления, для маневра (если играет против нападающего, который имеет привычку подводить шайбу к вратарю, вступить с ним в борьбу у самых ворот и, что называется, проталкивать шайбу в ворота).

Большую помощь в приобретении этого навыка могут оказать специальные тренировки и упражнения. Например, игрок с шайбой маневрирует в трех метрах от ворот, стараясь уловить момент, когда вратарь неудачно выбрал место, и немедленно «наказывает» его. Такое обучение очень наглядно.

Еще одно упражнение: три игрока в трех метрах от ворот быстро передают шайбу друг другу, в то время как вратарь немедленно должен среагировать и занять позицию строго перед шайбой.

На основе двух названных мною упражнений тренер может легко придумать множество схожих вариантов, еще более эффективных и интересных. Хочу лишь подчеркнуть, что подобные специальные упражнения имеют огромное значение для вратаря — того, что он получает во время общих тренировок и тренировочных игр, крайне недостаточно.

Постараюсь разобрать несколько конкретных моментов. Первое — позиция прямо против нападающего с шайбой. Прежде всего подчеркну, что при приближении нападающего противника к воротам вратарь должен постараться мгновенно вспомнить (особенно если речь  идет о внутрисоюзных состязаниях) любимые приемы и методы атаки этого игрока. Если он обычно производит бросок издалека, надо тщательно приготовиться к встрече дальней шайбы. Если нападающий ведет шайбу по краю, вратарю лучше всего держать туловище на одной линии с углом поворота крючка (лопасти) клюшки. Ведь в данном случае шайба может быть пробита только в том направлении, в каком повернута лопасть клюшки. Вратарю всегда следует особо помнить об этом, тогда он механически отметет невозможные варианты и сможет более успешно парировать броски по своим воротам.

Если игрок продвигается к воротам, ведя шайбу перед собой, туловище вратаря должно находиться строго на пути шайбы до тех пор, пока нападающий не отведет ее вправо или влево для произведения броска. Тогда вратарь поворачивается и занимает позицию на одной линии с углом поворота лопасти клюшки нападающего.

Встречая нападающего, вратарь должен выйти ему навстречу, чтобы еще более уменьшить поражаемую зону ворот.

В том случае, когда нападающий с шайбой приближается к воротам под углом, вратарь должен оставить небольшой просвет в воротах с ближайшей к нападающему стороны и постараться спровоцировать его на преждевременный бросок, который легко парировать. При этом вратарь должен быть особенно настороже и не пропустить бросок в открытую часть ворот, помня, что от него требуется лишь резкое короткое движение — и ворота будут прикрыты. Однако ему ни в коем случае не следует делать это движение преждевременно. Подобное предугадывание броска скорее всего приведет к тому, что шайба окажется в воротах. Вратарь должен совершенно точно рассчитать свое место в воротах, исходя из того, как складывается игра.

Еще и еще раз хочу напомнить (нам, увы, свойственно забывать обыкновенные истины), что направление броска всегда можно определить по положению лопасти клюшки нападающего. При этом вратарь выходит вперед на шайбу точно так же, как если бы нападающий атаковал ворота по центру. Выходя на бросок, произведенный с края, вратарь тем самым сокращает поражаемую зону ворот почти до минимума.

Техника выхода вратаря такова: он делает короткий шаг, оттолкнувшись одной ногой, и, приняв соответствующую стойку, катится вперед. Оттолкнувшись, вратарь сдвигает ноги вместе, чтобы защитить открытое место между ними. Клюшка опущена на лед, руки расслаблены и готовы произвести любое необходимое движение. В том случае, когда вратарь знает, что надвигающийся нападающий любит низкие броски, он должен присесть как можно ниже, согнув колени и туловище, чтобы заслонить возможную линию полета шайбы. И наоборот, если излюбленные броски нападающего высоки, вратарь должен принять соответственно прямую стойку.

Некоторые вратари в том случае, когда соперник производит бросок с близкого расстояния, бросаются на шайбу боком. Нельзя сказать, что это идеальный способ остановки шайбы, особенно против игрока, который точно бросает шайбу по воздуху с больших расстояний. Бросаясь на лед, вратарь тем самым открывает два слабых места в своей защите: во-первых, форвард получает возможность забросить шайбу под вратарем, пока он падает, и, во-вторых, можно произвести бросок поверх вратаря, когда он уже лежит на льду. Вратарь должен очень точно и мудро рассчитать свой бросок на лед, иначе он отдает все карты в руки нападающего.

Чем тщательнее взвешиваешь накопленный опыт, тем все больше и больше убеждаешься, что вратарю лучше всего до самого последнего момента оставаться на ногах и падать лишь в исключительных случаях.

В заключение повторю аксиому: труд и только труд ведет к признанию и настоящему мастерству!

* * *
Вратарь — единственный человек в команде, который на ледяном ноле должен постоянно, каждую долю секунды быть внимательным, собранным, сосредоточенным. Это невероятно трудно. Это было особенно трудно Виктору Зингеру — человеку от природы импульсивному, нервному, очень впечатлительному. Но он умел подавлять себя во имя любимого дела. А хоккей как раз и был его любимым делом — делом его жизни.

И этому делу он продолжает верно служить в своем родном спартаковском клубе, которому не изменял и не изменит никогда. Виктор Александрович сегодня — один из тренеров команды мастеров, ближайший помощник Бориса Павловича Кулагина. Особенно много он работает с вратарями. И в растущем день ото дня искусстве Виктора Доротценко, Дмитрия Сопрыкина, Юрия Новикова — частица его души, его любви и мастерства.