Третья попытка

Мянтюранта! Как бросился в подъем, за ним вплотную Реннлунд, за ними Гренинген. Я уже четвертый... Прямо ошеломили они меня и своим мощным рывком, и даже своим видом: все трое намного выше меня, особенно X. Гренинген — такой жердина, метр девяносто два рост. Я стараюсь, стараюсь, в голове одна мысль: «Поскорей бы до спусков добраться». А их все нет и нет. А соперники уходят, уходят, уходят... Уже я их из виду потерял. «Все, — думаю, — четвертый, ничего не сделаешь, там сзади уже того и гляди догонят». Выбрался кое-как наверх, пошел на спуск, толкаюсь, толкаюсь, толкаюсь. Слышу, кто-то кричит по-русски:  «давай-давай! Можешь догнать!» Тут вроде как и сил у меня немного прибавилось. Поднажал я, смотрю — действительно появляется Гренинген.

Догоняю я его, и он на спуске на повороте падает передо мной — видно, тоже на пределе шел. Я едва успел крикнуть: «Гренинген! Лыжу!» Он —молодец все-таки! — моментально среагировал, рванул лыжи к себе, и в то же мгновение я проскочил мимо него. А через несколько секунд и Э. Мянтюранта с А. Реннундом показались, и я сразу понял, что сейчас догоню их, потому что я знал лыжню, знал, что спуск еще достаточно долгий будет. Промелькнула Аля. (Я ей перед стартом дал киноаппарат, и мы условились, что на этом самом спуске она будет меня снимать.) Разрыв между мной и соперниками сокращается. Осталось метров пятнадцать — и тут снова крутой подъем. Те, кто следил по телевизору за событиями XII Олимпийских игр 1976 года, наверняка помнят эпизод (его много раз повторяли), когда Иван Гаранин обходит на подъеме сразу двух лыжников, выводя нашу эстафетную команду на третье место. Вот это и был тот самый подъем. Только сейчас овражек, по которому поднималась лыжня, разрыли, сделали трассу гораздо шире, а тогда он был настолько узким, что лыжи нельзя было расставить для подъема «елочкой». Пришлось изо всех сил упираться палками, потому что лыжи у меня совсем уже не держали (к этому времени еще больше отпустило, вышло солнце, лыжня стала влажноватой). Но финн со шведом, конечно, опять от меня ушли. Метров, наверное, на тридцать. Подъем, однако, был не очень затяжным, и за ним начинался небольшой спуск по лесу, а затем ровный участок. И снова я толкаюсь, толкаюсь палками, лыжи-то у меня скользят лучше, чем у них. И снова я их догоняю. Остается до финиша метров восемьсот, и здесь я начинаю у них просить лыжню. Обойти их стороной в этом месте не было никакой возможности. Пропустить идущего сзади можно было только посторонившись, не расставляя палок — дальше снега нет (как известно, отсутствие снега было главной проблемой олимпийского Инсбрука: снег для прокладки лыжных трасс доставляли корзинами). Передо мной шел А. Реннлунд, я у него просил лыжню, швед — у Э. Мянтюранты. Однако, пропустив Реннлунда, финн тут же стал пристраиваться за ним, то есть преградил мне путь. Я все же решил протиснуться мимо него слева, бросился в это узкое пространство, но натолкнулся на палку, которую он воткнул в снег прямо между моими лыжами.

Может, и не стоило бы так подробно описывать этот эпизод. Но мне обидно немного. Снят у нас документальный фильм об этих Олимпийских играх. И вот, рассказывая об эстафете, диктор говорит, что перед финишем Колчина обходят два лыжника и занимают первое и второе места. Возможно, конечно, для зрителя важнее всего результат, а не «кто кого обошел». Но мне-то не безразлично, как ему (зрителю) преподносят эпизод с моим участием. А ведь здесь разница принципиальная: не они меня обошли, а я их обходил, и если бы мне уступили лыжню, как того требуют правила, или хотя бы она была шире, то... Нет, я не скажу, что непременно победил бы — спорт есть спорт, всякое еще могло случиться, да и соперниками моими были лыжники, сами способные победить кого угодно и в каких угодно условиях. Но если бы, я говорю, мне не создали препятствия и я первым бы начал преодолевать маленький подъемчик (а на скорости рывком я бы вскарабкался на него, если и уступив соперникам, то, может, какие-то сантиметры), то я оказался бы в явно лучшем положении, чем они: за подъемом шел спуск метров триста (а на спусках, как выяснилось на дистанции, я выигрывал у них) и метров через сто — финиш. В такой ситуации, думаю, мне легче было бы победить, чем моим соперникам. Но такой ситуации не получилось. Натолкнувшись на палку, я остановился. Э. Мянтюранта же, наоборот, оттолкнулся от меня, вырвался сразу на несколько метров вперед и, набирая скорость, ушел в подъем. Пока я разогнался, соперники были уже далеко. Первым закончил эстафету Реннлунд. Мянтюранта проиграл ему меньше 8 секунд. Я отстал от финна на 4,5 секунды. Это была настоящая «рубка»!