Тест, риск и Олимп

Тренеры улыбнутся скептически и скажут: «Это все поэзия. А на самом деле все просто и конкретно: саночник должен обладать высокой временной точностью реакций». Да, вот так называется это умение быть в нужное время в нужном месте. Конечно, такая способность требуется не только саночникам. Временная точность реакций нужна и легкоатлету, и горнолыжнику, и мотогонщику.

Кстати сказать, вначале, когда наши тренеры знали об особенностях санного спорта не больше, чем о катании на океанской волне, им казалось, что возможен путь «экстерна», что стоит посадить в сани привычного к скорости горнолыжника или мотогонщика — и тот сразу покажет высокий класс. Мотогонщики и горнолыжники садились в сани, одновременно садились любители пинг-понга и штанги, баскетболисты и гребцы и просто здоровые молодые люди, никаким спортом прежде не увлекавшиеся, и оказывалось, что результаты через полгода у всех примерно одинаковы. Теперь, когда у нас уже есть некоторый опыт, вопрос — быть или не быть человеку саночником — решается не на основании его спортивной биографии, а с помощью специальных тестов.

Первый из этих тестов — проверка временной точности реакций. Прежде чем позволить новичку бросить свои сани в вираж, его способности проверяют с помощью специального прибора — реакциомера. Человеку вялому, медлительному на трассе делать нечего, лучше ему остановиться у бортика, ограничившись ролью зрителя. Но это, впрочем, и без приборов ясно. Прибор разоблачает того, кто на первый взгляд быстр, но на поверку оказывается, это не скорость реакций, а просто суетливость и, как ее следствие, несобранность, этакая бесшабашность — пошел, и ладно, на финише разберемся! На санной трассе бесшабашность никогда не принесет успеха, а до беды довести может. Реакция и собранность — тут эти понятия связаны очень тесно.

С помощью других тестов проверяется вестибулярная устойчивость, способность сохранять равновесие, координация движений.

Может быть, действительно санки примут как профессиональный вид спорта летчики-испытатели и космонавты? Что из того, что одни на земле, другие в воздухе!

Общее тут есть, и немало. И в той, и в другой области вопросы у экзаменаторов к абитуриентам схожие — разница только в степени требовательности.

Например, тест на вестибулярную устойчивость. Попробуйте, прижав руки к телу, поставив одну ногу перед другой так, чтобы ступни находились на одной прямой, и закрыв глаза, вращать головой. Медленно — одно круговое движение в секунду. Пройдет полторы-две секунды, и вы потеряете равновесие...

Что ж, значит, не возьмут в космонавты? В космонавты, может быть, и не возьмут, но для саночника — не огорчайтесь! — еще не все потеряно. Потому что, как выяснилось, вестибулярная устойчивость — качество, которое, к счастью, можно развить в процессе тренировок. Например, ребята из саночной секции московского «Зенита» уже через некоторое время держали равновесие по 3—4 секунды, потом по 7—8, а лучший из них, Владимир Шитов — не случайно он стал кандидатом в сборную страны,— до 12 секунд.

А вот примерный тест на координацию движений, он вроде бы прост, но попробуйте-ка не сбиться! Правая рука и левая нога вытянуты в сторону, это на счет раз-два; три-четыре — приводятся обратно, в исходное положение. Затем на те же четыре счета, наоборот, левая рука и правая нога — в сторону. Потом — внимание! — правая рука вперед, левая нога в сторону. Затем, наоборот, левая рука вперед и т. д. Вы, кажется, слегка запнулись, чуть-чуть сбились? А тренер — экзаменатор уже показывает новый комплекс, посложнее.

Но, пожалуй, самый трудный тест для будущих саночников — умение точно воспроизвести требуемое усилие. Этот навык очень важен. На трассе спортсмену, чтобы держать в повиновении свой рвущийся вперед снаряд, требуется изрядная сила. Но сила в строгой дозировке: каждый раз ни больше, ни меньше. К примеру, ноги саночника должны иной раз надавить на полозья с усилием в двадцать килограммов, а в другом случае — правой ноге нужно сработать на десять килограммов, а левой только на пять. И не больше! Потому что, если нажмешь сильнее, чем требовалось, сместится центр тяжести, и та самая золотая линия траектории уплывет от излишне усердного гонщика в дальнюю даль...

Так вот, берется обыкновенный динамометр. Выжмите десять килограммов, следя за стрелкой. Пусть ваши мышцы запомнят это усилие. Теперь воспроизведите его, не глядя на стрелку. А теперь проверьте, каков процент ошибки.

Новички обычно ошибаются на 50—60 процентов, а после года-двух тренировок ошибка составляет лишь 5—6 процентов. Почему-то вспомнился рассказ об одном великом хирурге, который на спор безошибочно разрезал скальпелем шестнадцать листков папиросной бумаги. Шестнадцать — ни больше, ни меньше... Таково было высокое совершенство его профессионального мастерства.

Не все мышцы человеку одинаково послушны. Самые послушные — это руки, они тренированы на разного рода усилиях. А ноги? Ведь саночнику приходится работать мышцами бедер и голени с неменьшей точностью, чем привыкшими повиноваться руками. Но разница в том, что если для рук любое движение естественно, то для ног, управляющих санями, требуется движение искусственное, с которым мы в обычное время не сталкиваемся, оно придумано специально для этого спорта. Тем упорнее приходится саночнику тренировать мышцы ног в точности усилий.

Конечно, можно отлично справиться с одним тестом, кое-как с другим, провалиться на третьем, но для саночника важен комплекс всех их требований. И еще, помимо общефизической, важна силовая подготовка, несколько специальная.

Футболисту, например, также нужны сильные ноги, гимнасту — развитый плечевой пояс, а саночнику, кроме всего прочего, требуется сильная шея.

Представьте себе что будет с головой, если она держится словно на ниточке на слабой шее? На вираже центробежная сила так откинет голову спортсмена, что где уже тут думать о том, куда лететь дальше... Тот же динамометр утверждает, что у тех, кто год-два занимался санным спортом, мышцы шеи стали вдвое сильнее.

Этой могучей шее приходится сопротивляться не только центробежной силе, но, что не менее трудно, и тому инстинкту, о котором речь была в начале главы. Инстинкт заставляет смелого человека в минуту опасности первым делом взглянуть на то, что сулит ему опасность, то есть саночник перед виражом должен был бы приподняться и посмотреть вперед. Но сильная, могучая шея заставляет голову держаться неподвижно, подчиняться не слепому инстинкту, а сложной технике скоростного спуска.

Шея, чтобы держать голову, руки и плечи, чтобы таскать на себе санки в гору, брюшной пресс, чтобы во время спуска сохранять горизонтальное положение, ноги, чтобы управлять, нажимая на не очень податливые полозья... Вот и получилось, что у саночника в работе все мышцы.

На VII зимней Спартакиаде профсоюзов победительницей среди женщин стала девушка с Московского механического завода Нина Шашкова. Ее превосходство было очевидным: во всех четырех заездах Нина показывала результат не только лучший, чем у кого бы то ни было из соперниц, но такой, что ему могли позавидовать многие гонщики-мужчины.
— Но обратите внимание,— комментировали выступление Нины наблюдавшие за соревнованиями тренеры,— время эта спортсменка показывает на уровне первой десятки мужчин, а идет по трассе, как женщины! Нет впечатления, что Нина до предела напрягает мышцы, кажется даже, что ноги она держит чуть-чуть расслабленно.

Сама же Нина утверждает, что на трассе «работать надо, санки бездельников не терпят!» Нина крепкая, довольно высокая, но не производит впечатления женщины-гренадера.

Демонстрировать свою физическую силу она отнюдь не стремится. Усилия, которые приходится ей предпринимать, управляя санями, незаметны. Не в этой ли кажущейся легкости мастерство настоящего спортсмена?

Да, саночнику нужны мышцы, но не меньше нужна, чтобы управлять ими, сильная воля.
— Светиков,— с восторгом твердили болельщики, спортсмены и тренеры во время гонки сильнейших на Цессисской трассе. Казалось, еще один заезд — и этот новичок из Москвы посрамит ветеранов-ленинградцев и рижан, выиграет соревнования, станет первым кандидатом в сборную страны и...

То ли не вынес Юра Светиков бремени лидерства, то ли на мгновенье дал себе поблажку, ослабил внимание перед самым сложным виражом, который, правда, уже не раз проходил. Мы видели только, как его санки чиркнули по ледяной стене и взлетели на дощатый барьер, долю секунды они будто по рельсам пролетели по барьеру несколько метров и... К счастью, ничего не случилось: за барьером был снег, с которого Юра через минуту поднялся. Остался лишь след полозьев на стене виража, треснувший полоз у санок, да, главное, наперед наука — от старта до финиша, от первого до последнего заезда держать себя в руках, потому что, если упорство и трудолюбие в тренировках способны со временем компенсировать слабость мышц и даже недостатки координации, то отсутствие внутренней дисциплины не компенсируешь ничем.

Стоит приглядеться к обладателю звания чемпиона спартакиады профсоюзов Игорю Юдичеву. Все его заезды были на этих соревнованиях, как сказали бы его друзья стрелки, «в яблочко» — с разницей во времени лишь в одну-две десятые секунды. Но сам Игорь каждый свой заезд помнит от старта до финиша и о каждом может рассказать подробно, как о маленьком увлекательном приключении. Эти подробные рассказы свидетельствуют не столько о феноменальной памяти, сколько о необыкновенной собранности и умении четко анализировать свои действия в самой острой ситуации.

Обычно тренеры по парашютному спорту спрашивают у совершившего первый в жизни прыжок — зимой  в снег, с неподвижно висящего над землей аэростата: «Расскажи по порядку, что ты делал в воздухе, когда шагнул вниз?» И редкий новичок растерянно не промямлит в ответ: «Не помню...» Не до анализа собственных действий было человеку, хотя он прекрасно знал, что никакая опасность ему не грозит. А Игорь Юдичев, который, по его словам, полюбил санный спорт именно за остроту ощущений, во время гонки хладнокровен на трассе настолько, что может приказать себе: «Сейчас пройду не больше, чем за такое-то время, нужно только на втором вираже описать кривую поменьше, чем в предыдущем заезде».

Саночника может выбить из колеи такая малость, как упавшая на вираж льдинка, как маленький, едва заметный бугорок на пути. Пусть даже полоз не попал на него, только взгляд задержался на лишнее мгновенье на этом бугорке, и усилие, которое нужно было как раз в этот миг совершить, запоздало. Хладнокровный и предельно собранный человек от последствий таких случайностей застрахован гораздо прочнее, чем тот, кто идет на авось.

«...Я не считаю, что рискованный спуск всегда приводит к победе,— говорит Томас Келлер.— Так может «повезти» раз, от силы два, а потом произойдет непоправимое. Я твердо убежден, что секрет победы в нашем спорте — это только лучшая техника и лучшая физическая подготовка. Тот, кто решился всерьез и надолго сесть в сани, должен быть всесторонне развитым атлетом. Как можно лучше владеть своим телом, совершенствовать это умение — именно в этом основной резерв увеличения скорости. Смелость, конечно, нужна, но она должна быть подкреплена хорошей атлетической подготовкой».

Нетрудно уловить в словах олимпийского чемпиона, при всем его уважении к риску, разумеется, и призыв к благоразумию, хладнокровию и технике безопасности.

Томаса Келлера поддерживает в этом вопросе другой олимпийский чемпион — австрийский саночник Иозеф Фастенмантель: «Опытный гонщик очень легко и быстро определит, на каком участке трассы можно показать хорошее время, а где стоит притормозить, так как тут опасное место. Уже по схеме трассы можно иной раз многое понять. Теперь, когда высокой скорости добиваются многие гонщики, быстрее всех может промчаться тот, кто умело сочетает прекрасную технику спуска с определенным риском. Если гонщик хорошо тренирован и знает трассу, некоторые ее участки он способен пройти «вслепую», то есть полностью откинувшись на спину и не подсматривая. Но я никому не советовал бы рисковать на трассе, если есть хоть малейшие сомнения в своих силах и технике».

Недаром, чтобы построить трассу, нужно быть в этом деле специалистом, опыт ленинградцев и рижан, не раз корректировавших свои сооружения уже после того, как они были закончены, только подтверждает это. Точный расчет радиусов виражей, строго вымеренные дуги и прямые, определенная крутизна склонов, тщательная проверка саней перед стартом,— правила, кажется, предусматривают все... Вплоть до костюма гонщика. Его космонавтский силуэт — совсем не дань моде.

Костюм саночника должен быть воздухонепроницаемым и теплым, плотно облегающим тело для уменьшения сопротивления воздуха, и, кроме того, защищать при падениях. Слишком грубая обувь может ограничить свободу движений, но ботинки должны закрывать голеностопные суставы, а их подошва быть жесткой и негнущейся, чтобы гонщик мог управлять на льду. Томас Келлер рекомендует ботинки без каблуков, так как, утверждает он, у ботинка с каблуком торможение слишком резкое и сильное. Даже от такой мелочи, как перчатки, многое зависит: они должны быть прочными и не мешать пальцам точно натягивать ремень управления. Экипировку саночника завершают шлем, широкий кожаный ремень для защиты почек при падении, наколенники и налокотники, чтобы предохранить от ушиба суставы.

Но... все эти меры ни к чему, если сам спортсмен не способен при всех обстоятельствах сохранять трезвую голову. Владеть собой в мгновения опьянения скоростью, азарта борьбы, жажды победы — этого требует и этому учит санный спорт.

Однако довольно толковать о сложностях высшего спортивного мастерства. Спустимся с Олимпа на обычную горку, доступную всем нам, простым смертным. Теперь, когда мы знаем, что санный спорт совсем не легкое занятие, эта привычная домашняя горка покажется гораздо привлекательней, чем прежде, потому что каждый может превратить ее в небольшое поле для своих спортивных экспериментов.