Знакомство состоялось

В коридорах Московского инженерно-физического института шли споры не только о проблемах квантовой механики или большом будущем кибернетики. Там обсуждались и ход чемпионата СССР по футболу, и шансы баскетболистов МИФИ в первенстве вузов столицы, и многое, многое другое. Ведь не секрет, что среди студентов немало знатоков спорта.

И вот однажды — это было в конце 1955 года — в стенах МИФИ впервые прозвучало слово: гандбол.
—       Гандбол?! А что это такое?
—       Вероятно, вид спорта?!
—       Это, что ли, когда всей командой толкают один большой-пребольшой мяч?
Сейчас, вероятно, это выглядит смешно, но тогда... Тогда Владимир Мальцев — первооткрыватель «мифического» гандбола — стал чуть ли не одним из популярнейших людей института: «Еще бы, он знает, что такое гандбол».

Кстати, В. Мальцев, сотрудник одного из научно-исследовательских институтов Москвы, не порвал со спортом и до сих пор. Он — член президиума Федерации ручного мяча СССР. И если вы подумаете, что он изменил гандболу, то вы ошибетесь. Гандбол и ручной мяч — это одно и то же. Просто в то время шла борьба за искоренение иностранных слов из русского языка, и распространенный во всем мире «гандбол» был переименован в соответствии с дословным переводом в «ручной мяч», а гандболисты — в ручников.

Итак, гандбол. Наши первые и, скажу сразу, далеко не точные представления о нем были таковы: две команды — по одиннадцать человек в каждой — играют на футбольном поле, стараясь руками (только руками!) забросить мяч в обычные футбольные же ворота. Кроме того, выяснилось, что зимой в целях сохранения формы (это-то и было самой главной ошибкой!) гандболисты играют семь против семи на маленькой площадке. Но и этих весьма скудных сведений (студенты-физики — народ любознательный) оказалось вполне достаточно для того, чтобы в МИФИ быстро возникла секция гандбола, кстати, одна из первых в Москве. Правда, такая стремительность ее рождения объяснялась не только энтузиазмом и любознательностью поклонников этого вида спорта. (Да и поклонниками, настоящими поклонниками гандбола студенты МИФИ стали несколько позднее.) Просто организация такой секции не требовала по существу никаких затрат. Майка, трусы, тапочки доступны каждому. Мячи?! Для начала можно было пользоваться футбольным. И единственное затруднение было связано с воротами. Дело в том, что наш гандбол «родился» зимой. Потребовались маленькие (3 метра шириной и 2 метра высотой) ворота. А из чего их делать, не знал никто. Первый опыт — ворота были сооружены из тоненьких деревянных планок — окончился плачевно: после двух-трех ударов они рассыпались. Тогда-то нам было невдомек, что гандбольное «строительство» требует толстых квадратных (8X8 см) деревянных брусьев, требует потому, что мяч летит со скоростью до 100—120 км/час, а сила удара составляет несколько десятков килограммов.

И когда были сооружены ворота с требуемым запасом прочности, секция гандбола МИФИ начала обычную жизнь обычной спортивной секции.

Впрочем, она была не совсем обычной. И секция. И жизнь.

Внешняя простота гандбола привлекала к нему многих. Волейболисты и борцы, легкоатлеты и футболисты — словом, все, кому пришлись по душе быстрота и атлетизм гандбола, стали в ряды его поклонников.

Но среди них не было баскетболистов. Странно, не правда ли? Однако на это были свои причины.

С одной стороны, существовало мнение, что переучивать баскетболиста — слишком длительное и трудоемкое дело. С другой — что баскетболисту гандбол вреден. А раз так, то долой гандбол.

Интересно отметить, что жизнь опровергла обе точки зрения. Среди лучших гандболистов СССР немало таких, кто, как Георгий Лебедев, имеет довольно солидный баскетбольный стаж. А игрок токийской олимпийской сборной СССР по баскетболу Вячеслав Хрынин получил свой первый значок мастера спорта за выступления на гандбольной площадке. Да и сам ревностный поначалу гонитель гандболистов МИФИ Л. Гуревич ныне — тренер сильнейшей в СССР женской команды «Труд» (Москва) и одновременно наставник женской сборной страны по гандболу.

Случайно ли это? Думается, что нет. Гандбол — не менее атлетичен, нежели баскетбол, но, пожалуй, более прост. Поэтому-то игроков, прошедших школу баскетбола, выгодно отличают — учтите это! — более развитое игровое мышление, умение мгновенно оценивать обстановку. И, возможно, такое совмещение «спортивных профессий» не только не вредно, но и может принести большую пользу. Пример команды МИФИ (с 1960 года — «Труд», Москва), которая выступает в почти неизменном составе и по сей день, — наглядное тому подтверждение.

Да, да, вето, наложенное на гандбол, было снято еще в конце 1955 года, и баскетболисты значительно увеличили гандбольный отряд МИФИ.

Обилие представителей различных спортивных профессий было первой отличительной чертой нашей секции. Второй же оказалось полное отсутствие соревнований: играть в Москве было не с кем. Вот поэтому с таким удовольствием ухватились гандболисты МИФИ за предложение после двухмесячных тренировок провести матч — первый матч со школьниками 59-й школы Москвы.

Да, в то время это (студенты против школьников) было возможно, школьники хотя и уступали нам в физическом развитии, однако их игровой стаж измерялся уже полутора годами, и они вполне могли надеяться на победу.

Летописцы гандбола не занесли этот матч — первый в Москве матч по гандболу 7:7 — в скрижали истории. Не занесли потому, что никто так и не мог сказать, с каким же счетом он окончился: мы считали, что победили — 11:10; наши соперники отстаивали свое право на почетную ничью — 11 : 11. Установить истину теперь, как, впрочем, и раньше, невозможно: ворота в зале школы были чисто условными — две стойки для прыжков и «невидимая» — по причине отсутствия — верхняя штанга. Словом, вы, вероятно, не раз участвовавшие в футбольных матчах во дворе своего дома, можете представить, сколько споров вызывал каждый мяч, пролетавший где-то в районе верхней штанги.

Это «усовершенствование» гандбольных правил было не единственным. Я — страж ворот команды МИФИ — решил облегчить свою участь. Мне, привыкшему играть в футбольных воротах, паркет зала казался слишком твердым, и — ох, как смешно вспоминать это теперь — я положил перед своими воротами гимнастические маты. Соперники — их знание гандбольного кодекса, видимо, было тоже далеко не полным — не протестовали, и матч начался.

Многое показалось бы современному гандболисту странным в том матче. Многое... Причем не только, так сказать, в оформлении площадки. И все же — я могу утверждать это с уверенностью — он по существу решил быть или не быть гандболу в МИФИ. Он приблизил и рождение гандбола в Москве. Приблизил минимум на два-три года.

Мало того, что мы впервые почувствовали вкус к этой быстрой и атлетической игре. Мало того, что мы научились у школьников некоторым техническим приемам. Мы прошли в течение всего лишь одного часа начальную школу гандбола, изучили его правила. И мне хочется поподробнее остановиться на этом матче не ради приятных воспоминаний, а для того чтобы и вы познакомились с основными законами гандбольного кодекса. Разумеется, это будет только, как говорится, «шапочное знакомство», но учтите, брошюра правил проведения соревнований по гандболу (или ручному мячу) 7 : 7 отнюдь не относится к числу библиографических редкостей.

Первый приступ недоумения вызвал мяч. Нам, тренировавшимся обычными футбольными мячами, он показался игрушкой, но игрушкой увесистой. При размере 58—60 см в окружности он должен был весить (и, вероятно, весил) 425—475 граммов. Правда, может быть, он был и несколько меньшим — по современным правилам юноши, девушки и женщины играют более миниатюрным (окружность — 54—56 см, вес — 325—400 граммов) мячом. Но, так или иначе, и тот мяч пришелся нашим игрокам по душе — вернее, по руке: броски и передачи стали куда точнее.

Куда удобнее после институтского маленького зала показалась нам и площадка. И хотя ей было далеко до стандартных размеров (40X20 м), игрокам было где развернуться. Впрочем, в какой-то степени это было достигнуто за счет крайне неприятного для вратарей уменьшения площади ворот. Для того чтобы не вызвать у вас удивления (ведь чем меньше ворота, тем легче вратарю), скажу, что размер ворот в гандболе 7:7 постоянен: ширина — 3 метра, высота — 2 метра, а площадью ворот называется часть площадки непосредственно перед ними. Эта площадь, запретная для всех игроков, кроме вратаря, и так представляется слишком маленькой для стражей ворот — всего лишь шесть метров отделяет их от атакующих. А тогда ее граница была приближена еще на метр. Соответственно, к моему огорчению, была смещена и линия свободных бросков, которую часто называют линией «девятиметровых бросков».

И лишь отметка, с которой производится своеобразный гандбольный пенальти — 7-метровый штрафной бросок,— оказалась на положенном ей расстоянии от ворот.

Для того чтобы закончить разговор обо всем, что не относится, так сказать, непосредственно к игре, стоит упомянуть о длительности матча и о правиле замен. Первая половина встречи продолжалась, как и полагается в матчах мужских команд — эта характеристика относилась, правда, только к нам, — 30 минут. Вторая — в полном соответствии с правилами игры для юношей — 20 минут. (Сейчас у мальчиков и девочек 13—14 лет матч длится еще меньше — 2 X 15 минут.) А участвовало в этом матче с обеих сторон человек по пятнадцать.

Последнее, вероятно, могло бы послужить поводом для протеста. Могло бы... Но тогда ни мы, ни наши соперники не знали, что в состав команды должно входить одиннадцать игроков: семь (включая вратаря) начинающих встречу и четверо (один из них опять-таки вратарь, правда, запасной) имеющих право вступать в игру неограниченное число раз и в любой момент встречи.

По жребию право начального броска досталось нашей команде. Свисток — и мяч в игре.

Первое же соприкосновение с защитниками соперников вызвало у наших ребят недоумение. Им, не отвыкшим еще от относительно мягких правил баскетбола, игра школьников показалась чересчур жесткой. Наши соперники, уже несколько поднаторевшие в гандболе, уверенно блокировали телом игрока, владеющего мячом, задерживали его руками, разведенными в одной плоскости. (Кстати, последний вид блокировки сейчас запрещен.) Правда, порой школьники переходили за грань правил: толчки корпусом, прием противника «на бедро» находятся в рамках хоккейных, а не гандбольных законов. И все же первое знакомство с силовой борьбой оказалось очень полезным. Причем студенты-«ученики» уже во второй половине игры показали, что урок не пропал даром.

Минут через пять после начала игры мы уже проигрывали 0: 3. Проигрывали, хотя забросили за это время мячей пять в ворота школьников. Стремление произвести бросок поближе все время приводило к тому, что наши игроки то и дело наступали — весьма распространенная среди новичков ошибка — на линию площади ворот. А как только гандболист с мячом коснется ее или, больше того, переступит, игра останавливается, и мяч передается противоположной команде. Разумеется, гол, заброшенный игроком, находившимся в площади ворот, тоже не засчитывается. Вот поэтому-то, несмотря на «высокую результативность» наших игроков, счет был отнюдь не в нашу пользу...

Через минуту, казалось, баланс мячей несколько улучшился, разумеется, для нас. Вратарь школьной команды, вводя мяч в игру (это можно делать с любого места площади ворот, не ожидая свистка судьи), послал его прямо в руки нашему игроку, находившемуся около семиметровой отметки. Тот не ответил «любезностью на любезность» вратаря и направил мяч точно в ворота.

Вряд ли стоит говорить, что ликованию не было предела: первый гол в первом матче! Но...

Судья не засчитал этот гол. Не засчитал, несмотря на отчаянные споры наших гандболистов. Не засчитал — в этом мы разобрались несколько позднее — в точном соответствии с законами гандбола: при вбрасывании игроки противоположной команды должны находиться за девятиметровой линией. И таких «разочарований» у нас было довольно много.

Кстати, чаще всего эти разнотолки связаны с терминологией. Она позаимствована в основном из футбола, но, сохранив, так сказать, внешнюю форму (в гандболе существуют угловые, свободные, штрафные, боковые броски), далеко не всегда является тождественной по существу.

Введение мяча из-за боковой линии относится к числу исключений: оно производится точно так же, как и в футболе.

Вратарь отбивает мяч за лицевую линию. Угловой?! Нет. Угловой бросок в гандболе производится лишь в том случае, если мяч ушел за пределы площадки, коснувшись полевого игрока защищающейся команды. Вратарю в этом же отношении предоставлены льготы, которым футболисты могут только позавидовать.

Свободный бросок — вид наказания и, скажу прямо, далеко не самый тяжелый вид. Он назначается за нарушения такого рода: игрок отнял двумя руками (или выбил кулаком) мяч у соперника, толкнул или схватил противника — и производится с места нарушения. Однако если «преступление» было совершено в зоне между линией площади ворот и линией «девятиметровых», то бросок производится с ближайшей к месту нарушения точки линии свободных бросков. Кстати, гол, забитый непосредственно со свободного броска, засчитывается, что часто вызывает недоумение.

Штрафной бросок в гандболе тоже не очень похож на своего футбольного собрата. Он — скорее родной брат одиннадцатиметрового удара. И главная разница между ними в том, что дистанция гандбольного «пенальти» — семь метров. Однако это не единственное различие. Другое, и не менее важное, таково: вратарь может занимать любую позицию, не приближаясь, однако, к бьющему ближе, чем на 3 метра (это, кстати, относится и ко всем остальным видам бросков), а нападающий, в свою очередь, ограничен временем (3 секунды) и видом броска (семиметровый производится броском с места, только с места — без разбега, подхода или прыжка).

Вот эти-то нюансы толкования гандбольного кодекса, незнакомые нам в то время, и привели к тому, что первый тайм окончился, увы, не в нашу пользу — 3:6. Однако во второй половине игры, освоившись с правилами, наша команда быстро стала набирать очки — 4:6, 5 : 6, 6 : 6. И это было, конечно, не следствием какого-либо вдруг невесть откуда возникшего преимущества в технике или тактике. Нет. Просто сказалось физическое превосходство: ведь как-никак против школьников играли студенты. Легкоатлеты, которых было довольно много в нашей команде, учтя, что «воздушное пространство» над зоной площади ворот считается нейтральным, прыгали чуть ли не к самым воротам школьников и забивали гол за голом. Вот тогда-то юношам не осталось ничего иного, кроме как идти на нарушение правил. Два «семиметровых» —и мы впереди — 8:6.

Кстати, сейчас грубые нарушения такого рода караются и по-иному. Игрок, допустивший грубость, удаляется сначала на две минуты с площадки. Повторное нарушение увеличивает «срок заключения» на скамейке до пяти минут. А третье удаление является и последним: гандболист покидает площадку без права замены. Серьезное наказание, не правда ли!? Однако за всю историю чемпионатов страны по гандболу лишь в двух-трех случаях команды доигрывали матчи в численном меньшинстве.

Нам очень хотелось выиграть свой первый матч. Очень! Но такое желание далеко не всегда является гарантией успеха. И, как только наши нападающие попытались играть наверняка, у них вновь возникли разночтения в толковании правил с арбитром матча. Получив мяч, почти каждый из студентов подолгу выбирал самый лучший ход в создавшейся ситуации. Но гандбол не любит тугодумов. Максимум времени, которое он отводит на решение любой, даже самой архисрочной, задачи составляет всего 3 секунды. Наши же игроки думали куда больше и... После того, как мяч был дважды отобран судьей, счет вновь стал ничейным — 8:8, а на последней минуте наше преимущество измерялось лишь одним голом — 11:10.

20 секунд до конца — и мяч после неудачного броска одного из школьников у меня в руках. Вряд ли сегодня у кого-либо вызывала бы сомнение победа нашей команды. Но новички есть новички, и первым нарушил правила я — введя мяч в игру, наступил на линию площади ворот.

О том, что площадь ворот неприкосновенна для нападающих, уже было сказано. Но и вратарю покидать эту крепость с мячом в руках тоже возбраняется. Внутри он — полновластный хозяин; вратарь может защищать ворота любым способом — руками, ногами, корпусом. Однако стоит ему выйти из своей зоны, как его права приравниваются к правам обычного полевого игрока, а им-то наступать на линию строго запрещено.

Так мы потеряли мяч... Но этим беды не ограничились. Для того чтобы ликвидировать угрозу — вероятно, последнюю угрозу — взятия ворот, наш защитник вбежал в «неприкосновенную» зону. Наказание последовало незамедлительно — пенальти.

Этот семиметровый штрафной бросок был назначен вполне справедливо. Защищающиеся не имеют права не только передавать мяч в зону своему вратарю, но и не могут входить туда: укрепление обороны таким способом карается семиметровым. Поэтому уже после того как время истекло (в этом случае и штрафной, и свободный все равно пробиваются), я остался с глазу на глаз с игроком школьной команды.

Сильно посланный мяч попал в штангу и отскочил обратно — прямо в руки гандболисту, выполнявшему бросок. Секунда недоумения : штанга — вернее, вы помните, стойка для прыжков в высоту — упала, и мяч был снова послан в ворота. Прошел он где-то в районе того места, которое занимала штанга. Вот это-то «в районе» и привело к тому, что мы считали себя победителями, а наши соперники были убеждены в том, что они не оказались в роли проигравших.

Да, так закончился первый наш матч по гандболу 7:7. Второй же — тоже товарищеский — состоялся всего лишь через три года. И лишь в 1959 году мы приняли участие в первом официальном турнире.

Все эти годы наша команда выступала — и выступала не без успеха — в соревнованиях по гандболу 11:11, а «малый (7:7) гандбол» был забыт. Почему? Да потому, что в развитии этого вида спорта в СССР повторилась история мирового масштаба.