Как люди «лечат» берега
Достаточно сказать, что аквалангистам не потребовалось бы сделать и шага по берегу, чтобы полностью экипироваться для подводного плавания и уплыть с пирса в море.
Разумеется, строительство комплекса в Новосветской бухте требовало больших средств. Для начальника клуба подводного спорта «Дельфин» С. Чернова начались горячие дни.
Отдадим ему должное. В прошлом — морской офицер, ветеран Великой Отечественной войны, участник многих боев, за которые он был награжден орденами, С. Чернов вынес из войны в Заполярье не только непреклонность и уверенность в принимаемых решениях, но и настойчивость в достижении поставленной цели: решив что-либо, не отступался. Если все это помножить на энтузиазм начальника клуба в том виде спорта, которым он увлекся, как и его коллеги по клубу, то получится довольно полный портрет С. Чернова.
Прежде всего надо было связаться с Ялтинской противооползневой службой, утверждавшей все мероприятия по защите нового сооружения от разрушительного действия моря. Прежние уроки, преподнесенные морем, были достаточно красноречивы. Новая стройка должна была быть избавлена от всяких случайностей. Слепой силе стихии следовало противопоставить научно обоснованные решения, благодаря которым море из разрушительницы превратилось бы в созидательницу.
Изучению взаимовлияния моря и суши, проблемам морфологии и динамики берегов посвятил свою научную деятельность В. П. Зенкович. Его труд «Основы учения о развитии морских берегов» был удостоен в 1964 году Ленинской премии.
Первые его шаги в этой области были сделаны еще в 30-х годах. Под руководством профессора Московского государственного университета Б. Ф. Добрынина в 1937 году молодой ученый наблюдал за процессами размыва берегов в районе Кара-Дага. Этот участок был выбран не случайно: к морю здесь выходили породы с различным геологическим строением. Склоны Кара-Дагского массива состояли из вулканических пород, на мысе Меганом обнажались песчаники, а на соседнем участке обнаружили рыхлые отложения, в которых происходили оползневые процессы. Сопоставление пород, а также того, с какой скоростью и как морские волны разрушают берега, позволяли сделать выводы о зависимости этих явлений от геологического строения береговых склонов.
Изучение процессов разрушения суши морскими волнами требовало длительных, многолетних наблюдений.
Еще в 30-е годы В. П. Зенкович, побывав на Черном, Каспийском, Баренцевом и других морях, пришел к выводу, что поверхностный осмотр и взятие проб на дне с лодки совершенно недостаточны для того, чтобы судить о взаимодействии моря и суши. Больше того, его не удовлетворяло даже включение водолазов в геологические экспедиции — он лично хотел своими глазами все осмотреть и изучить под водой, а поэтому стал нырять и спускаться под воду в кислородных аппаратах.
Позже он писал: «При исследованиях дна в прибрежной области до работ Института океанологии практиковались только промеры и взятие проб грунта дночерпателем... По этим данным получалась картина случайного распределения грунта на дне. Спуски под воду, наоборот, показали закономерное зональное строение подводного склона». И еще: «О формах донной абразии мы почти ничего не знали до тех пор, пока распространение легководолазной аппаратуры не позволило самим исследователям береговой зоны погружаться на дно и изучать его непосредственно. Первые работы такого рода были проведены у нас в 1939 году...»
Итак, десятилетия труда, наблюдений. Чем же, согласно современному учению о динамике и морфологии морских берегов, определяются процессы взаимодействия моря и суши?
Собственно берег и широкая полоса дна перед ним развиваются одновременно и под влиянием одного общего фактора — энергии морских волн; больше того, изменения морского дна определяют развитие берега. Так отвечает на вопрос Всеволод Павлович Зенкович, формулируя одно из своих главных положений.
Причем силы, действующие в этой зоне, огромны. Энергия волн, порождающая все последующие процессы, достигает колоссальных величин. Во время исследований, проводившихся на Черном море в Сочи, была зафиксирована динамометром сила удара волны в 11 тонн на квадратный метр.