Вторая «профессия» ученого
В 1963 году издательство «Знание» выпустило в свет книгу кандидата географических наук П. А. Каплина «Подводная геология», сразу привлекшую внимание ученых. «Ни один прибор, спущенный с палубы корабля, — писал автор, — не может заменить геологу личный осмотр дна и сбор проб грунта в интересующих его местах. 90 метров — реальная глубина для геологических работ. А это уже немало. Геологи могут охватить своими исследованиями верхнюю половину шельфа. Именно о геологии этой части океана с полным основанием можно сказать, что это — подводная геология».
И там же, рассматривая ряд аспектов подводной геологии, П. А. Каплин отмечал: «Идеальными для исследовательских работ являются средства, которые позволяют ученому передвигаться в водной среде над дном, по дну, собственными глазами изучать подводные объекты. Почти полностью отвечает этим требованиям акваланг...»
90 метров... Реальная глубина для геологических работ... Личный осмотр дна... Читатели вправе были спросить, не преувеличил ли автор роли исследований с аквалангом? Нет ли тут отхода от серьезных исследований? Оказывается, ни преувеличений, ни отхода от науки нет, и все вышесказанное — обобщение богатого личного опыта автора.
Курилы. Впереди — океан!..
К 1963 году у Павла Алексеевича Каплина было достаточно оснований для таких смелых утверждений. Стаж его подводной деятельности составлял уже тогда шесть лет. В течение их он «собственными глазами» (употребим его же выражение) заглянул на 90 метровую морскую глубину, изучал берега, наносы, каньоны Черного моря, геологию Курильских островов и Камчатки, Кольского полуострова и губ Белого моря, составлял кадастр морских берегов Балтийского моря в Польше, исследовал карст на Адриатическом море в Югославии... Друзья ценили смелость Каплина как исследователя, его эрудицию и целеустремленность ученого.
— Павел Алексеевич, свою книгу вы назвали «Подводная геология». Естественно, в ней сформулированы ваши оценки и взгляды. Но, видимо, вы не были одиноки и вашу точку зрения разделяли коллеги?
— Да, конечно. Вспомним период 60-х годов. Произошел своего рода бум в подводной деятельности (она и сегодня продолжает развиваться в нарастающих масштабах и темпах). Горизонты раздвинулись, и ученые впервые, как никогда прежде, смогли лично увидеть то, о чем раньше судили по неполным сведениям, как правило, из «вторых рук». И, разумеется, я не остался в стороне, увлекся новым направлением, открывшим большие перспективы, — подводной геологией, как и мои друзья Алексей Ионин, Николай Айбулатов, Олег Леонтьев, ученые и аквалангисты...
— О роли непосредственных подводных исследований говорил еще в тридцатые годы Зенкович...
— Совершенно верно. Всеволод Павлович был пионером подводной геологии, водолазных методов геологических исследований, обогативших морскую геологию. Но подлинный размах они получили с появлением и применением акваланга...
Мы ведем эту беседу с Павлом Алексеевичем Каплиным, ныне профессором, в лаборатории Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, которую он возглавляет. Название лаборатории весьма не простое — для непосвященных: лаборатория новейших отложений и палеогеографии плейстоцена. Это значит, что в лаборатории изучаются вопросы природных изменений за последний миллион лет и на этой основе прогнозируется будущее. Но акваланги, водолазное снаряжение, как выясняется, не сданы в архив, нашли и здесь применение.
А дома у профессора Каплина бережно хранятся киевские ласты «Акванавт», АВМ-овская маска и трубка, французский глубиномер и компас.