Надежды

Молодец Иван Гаранин! Настоял на значительном изменении смазки, и лыжи у него шли хорошо (таким и должен быть активным спортсмен в вопросах смазки). И сам он шел отлично. С шестого места вывел команду на третье!

Ошибка в расстановке сил произошла, я считаю, в последней гонке на 50 километров. Надо было дать возможность выступить Шмигуну. Он все время котировался как специалист по этой дистанции, и тренеры до последнего момента оставляли за ним место в команде, и сам он готовился. Но на окончательное решение повлияло отличное выступление Беляева на 15 километров и то, что он великолепно шел в эстафете.

Из дневника П. К.

12 февраля 1976 года. Инсбрук.

...Шмигун с 9.30 провел тренировку по кругу 25 км. Мы с ним надеялись, что он будет участником гонки на 50 км, но решением тренеров и руководства утверждены по группам: Беляев, Рочев, Савельев и Гаранин. Это решение шокировало нас обоих, но я убеждал Шмигуна, что надо быть выше других до начала стартов, тогда наверняка будешь участником. Да, жаль, что Анатолию не разрешили стартовать, он для старта был готов. Жаль...

16 февраля 1976 года. Инсбрук — Москва.

В 6 утра выехали в Мюнхен, где остановились с 9 час. до 11.30, чтобы желающие истратить суточные могли купить сувениры. Я и Шмигун остались в автобусах дежурными. В 14.30 по местному времени спецрейсом на ТУ-154 вылетели домой, на Родину. В аэропорту Шереметьево делегацию победителей-олимпийцев встречала общественность Москвы. Выступления, ответные речи. Да, встречают и здесь победителей, а не оправдавших надежды не замечают.

Приехал домой. Аля в Отепя с командой на ЦС «Динамо», а Федя в Бакуриани. Хотелось бы в эти и радостные и грустные минуты быть в кругу своей маленькой семьи, но и здесь ради общего дела все врозь. Да надо еще более собранно трудиться и быть всегда впереди.

А. К. Я завидовала Павлу. По-хорошему завидовала. На первый взгляд, уместней было бы сказать об этом в предыдущей главе, где говорилось о наивысших (пока) успехах Колчина-тренера, связанных с победами В. Веденина. Однако я завидовала не его тренерской славе, а тому, что он имеет возможность хотя бы некоторым из своих учеников передавать высшее спортивное мастерство. Я была лишена этой возможности. Это ужасно тяготило меня. Мне кажется, что всем людям свойственно врожденное стремление делиться друг с другом тем интересным, что они знают. Простейший пример: посмотрев интересный фильм, мы часто не можем удержаться, чтобы, встретив знакомого, не рассказать ему об этом фильме. А когда такой случай не представляется, мы даже испытываем какое-то нетерпение, внутреннее неудобство из-за того, что «такой интересной вещью» и не с кем поделиться. Правда? Подобное, только во сто раз более сильное чувство все время испытывала и я. Меня прямо распирало от ни с кем не разделенных, накопленных более чем за двадцать лет занятий спортом знаний о лыжах. Чтобы что-то не упустить, я все эти годы вела подробнейший дневник. Перечитывала его. С нетерпением готовилась передать эти знания лыжницам, мечтающим о высоких результатах и неуклонно стремящимся к познанию тайн высокого мастерства. И вдруг оказалось, что передавать-то некому. Мой опыт оказался никому не нужным. Я уподобилась преподавателю высшей математики, который растолковывает суть дифференциального и интегрального исчисления школьникам, знакомым лишь с арифметикой. «Хорошо, — думала я, — давайте начнем с познания «алгебры», а затем перейдем и к «высшей математике». Но и этого мои ученицы не хотели. Им было достаточно «арифметики» — они звезд с неба хватать не собирались.

У меня опускались руки. Я, как могла, пыталась ставить перед ученицами высокие цели. Убеждала их в необходимости постоянно работать над своим спортивным совершенствованием. Пробовала и уговаривать их, и заставлять. Бесполезно. Их вполне устраивало то, что они ходят на тренировки. А зачем — это уже был другой вопрос, судя по всему, мало их занимавший. Чтобы не быть неправильно понятой, скажу, что пользу от занятий эти девочки, конечно, получили огромную — они стали здоровыми, крепкими (для этого вовсе не надо стремиться стать чемпионом). Но ведь школа наша называлась школой высшего спортивного мастерства. А цель такой школы весьма определенная — готовить не просто здоровых и сильных людей, но спортсменов, способных бороться за высшие спортивные достижения. И когда я почувствовала, что эта цель в нашей школе (в женском отделении) поддерживается единственно моими усилиями, я во второй раз усомнилась в правильности выбора своего тренерского пути.