Надежды

Если эти слова прочтут мои нынешние ученики, пусть не думают, что они и вообще школа безразличны, что ли, мне. Нет, конечно. Школа — это наше с Павлом детище. И как всякий ребенок, пусть трудный, непослушный, он люб своим родителям. И за его рост и развитие душа всегда болит. Но разве не бывает так, что родители, любя и лелея своего ребенка, в то же время отдают себе отчет в том, что он появился не вовремя или что они не подготовились как следует к его рождению. Вот такую параллель я бы здесь провела. Поясню подробней, что я хочу этим сказать.

Когда опытный высококвалифицированный спортсмен, тренер по профессии, решает закончить выступления и начать педагогическую деятельность, перед ним, как правило, стоит альтернатива: попробовать свои силы в работе с уже достаточно опытными спортсменами с тем, чтобы довести их до спортивных высот, или взять совсем «сырой» материал — детей и начать с ними долгий путь к этим самым высотам. Сто раз правы те, кто считает, что большой спортсмен — это еще не большой тренер. Но столько же раз неправы и те, кто полагает, что коль спортсмен не имеет тренерского опыта, значит он должен начинать работу только с детьми (я, кстати, не считаю, что работа с детьми менее ответственна и сложна, чем со взрослыми спортсменами). И я думаю, что, если есть возможность, спортсмену-чемпиону (назовем его условно так) надо дать поработать с мастерами, пусть стажером, под контролем кого-либо из известных и заслуженных тренеров. За что такая честь? Дело тут не в чести, а в том, что такой спортсмен, во-первых, имеет драгоценный опыт участия в крупнейших международных соревнованиях (этот опыт имеют единицы, а роль его в подготовке спортсменов-мастеров очень велика). Во-вторых, спортсмен, много лет выступавший в сборной, естественно, знаком с последними новинками тренировочной методики в своем виде спорта.

И, в-третьих, такой спортсмен может многое из элементов техники оперативно показать ученикам, не прибегая к кинограммам. Все это имеет смысл, конечно, в том случае, если он проявил какие-то педагогические задатки или, во всяком случае, не показал полное их отсутствие. Собственно говоря, я, кажется, напрасно ратую за предоставление известным спортсменам возможности поработать с мастерами. Как правило, такая возможность им предоставляется. Я сказала «как правило», потому что есть исключения. В это исключение как раз я и угодила. Меня торжественно проводили на тренерскую работу. Вот только эту работу мне пришлось искать самой. А предложить со своей стороны то, о чем сейчас говорила, я постеснялась: как бы не показаться самоуверенной, а то и нахальной. И зря постеснялась — сейчас я это вижу. Вряд ли моя дальнейшая тренерская судьба изменилась бы кардинальным образом: мы с Павлом все равно пришли бы к необходимости создать свою школу спортивного мастерства, (по уже высказанным мною причинам). Но в этом случае организация работы нашей школы была бы (я в этом уверена) более продуманной. И тогда не откладывалась бы на несколько лет моя мечта воспитывать лыжниц для сборной команды страны, лыжниц, ставящих перед собой высокие цели и готовых ради их достижения к известным жертвам (будем называть вещи своими именами). Может быть, это последнее заявление выглядит несколько самоуверенным в том смысле, что еще неизвестно, получилось бы у меня или нет. Но я хочу быть искренной и говорить то, что думаю. К тому же, мне, надеюсь, удастся доказать свою правоту.

Из дневника А. К.

22 декабря 1971 года.

Сегодня мои девчата выглядели лучше. Движения экономные, но надо больше живости, легких и мощных движений. Хочу видеть задорные движения!

23 декабря 1971 года.

Человек, который учится искусству толкаться — толкаться энергично, должен научиться толкаться с улыбкой, непринужденно.

Мы совершенно не умеем толкаться. Одни слишком робки, другие, наоборот, делают это со злостью, работая локтями, как в трамвае, пуская в ход согнутые коленки.

Задача постановки «лыжного характера» чисто психологическая, но неотделимая от технической и тактической подготовки. Все приходит вовремя для тех, кто умеет ждать, кто трудится и верит.