Верните мальчишкам игру
В хоккейной школе ЦСКА занятия с младшими более эмоциональны. Однако и здесь тренировки маленьких пацанов — это миникопии тренировок мастеров. Им — дети ведь! — поиграть хочется, а тренер командует: выполнить это, это и это... освоить то-то и то-то... Короче, вместо инициативы, желания что-то свое придумать, к чему так охочи мальчишки — тренерский поводок. И — ни шагу в сторону. А в результате и хоккей для ребят становится неинтересным. Кстати, и противоположный подход — тренер бросает подопечным мяч или шайбу и считает на этом свое дело законченным — приносит тот же эффект.
Впрочем, если бы детские тренеры снимали «миникопии» для своих тренировок с занятий Анатолия Владимировича Тарасова в бытность его тренером ЦСКА, то, наверное, об убитой инициативе говорить не приходилось бы. В подготовку команд мастеров входит — дело есть дело — немало такой работы, которая вроде и не может не быть монотонной и неинтересной. Но Тарасов и а такие занятия вносил дух соревновательности, азарта, соперничества. Бегут, например, стометровку трое-двое быстреньких форвардов и защитник Александр Рагулин (Анатолий Владимирович заранее продумывал составы забегов). Естественно. Саша, рослый и тяжеловатый, на старте проигрывает и к середине стометровки отстает на 5—7 метров. Однако, набрав скорость, он обходит на финише соперников.
— Вы что, нарочно Александр Палыча вперед выпустили? — грозно вопрошает Тарасов. — Ну-ка еще раз...
Картина повторяется и...
— Доктор, здоровы ли они? — Может жалуются на что?,.. — продолжает тренер.
А Рагулин подливает масло в огонь:
— Да я им фору могу дать...
Соперники, разумеется, тут же требуют возможности реванша. И так — во всех забегах.
Позже, в душевой, мы прекрасно понимаем, что Тарасов в очередной раз «завел» нас, сыграл на азартности, которой и у взрослых спортсменов хоть отбавляй, и заставил набегать столько, сколько у иного тренера и из-под палки не пробежишь. Но и понимая все это, прошедшие огонь, воду и медные трубы хоккеисты ЦСКА в следующий раз попадались на другой тарасовский «крючок». Да, здорово, когда взрослые мужики тренируются с мальчишеским азартом и беда, коли мальчишек заставляют заниматься по рожденной в кабинетах методической схеме, предназначенной для потерявших ребячливость мужчин.
Впрочем, мы понимали ради чего тренируемся до седьмого пота. Мальчишка же больше всего хочет — даже если тренировки будут увлекательными, соревновательными и прочее — играть. А игр у хоккеистов детских и юношеских команд — кот наплакал, Вот и получается, что «игрок» (то есть человек, участвующий е различных играх) почти не играет. Не парадоксально ли это? А ведь когда-то все было иначе.
Будучи мальчишкой, я выступал за клуб московского «Спартака». И хотя моим сверстником объяснять, что такое городской футбольный или хоккейный клуб, ни к чему, более молодым напомнить об этом полезно. Не буду приводить статистические данные, сколько мужских команд, команд мальчиков и юношей существовало в каждом московском клубе, сколько их, этих клубов, участвовало в первенстве Москвы. Расскажу лишь по памяти о своем, детском, восприятии.
...В воскресенье клуб проводит очередной тур первенства в Тарасовке на своем, спартаковском, стадионе и в субботу с вечера я укладываю свой рюкзачок — тогда этого было достаточно — с выстиранной и начищенной формой. Именно «с вечера» — мы, команда мальчиков, играем в воскресенье утром первыми и потому надо успеть к электричке в шесть с чем-то. Родителям меня будить не приходится — как можно проспать то, о чем мечтал всю неделю. Встал, проглотил что-то, сунул в карман приготовленный бабушкой хлеб с маслом и — до вечера.
Отыграть матч за команду «своего возраста» и уйти — нам такое не могло прийти в голову. Причем, написав «нам», я имел в виду не только пацанов, но и остальных — вплоть до игроков первой команды, на которых мальчишки, как на богов, смотрели и, болея за них, учились: зимой — хоккею, летом — футболу. «Боги», кстати в день игр тоже приезжали пораньше и помогали нам советами, как тренеры.