Новые заботы
У женской эстафеты тоже получился захватывающий сюжет.
А. К. Эстафета, как всегда, принесла много волнений и драматических эпизодов. Первый и самый большой сюрприз всем преподнесли норвежки. Перед эстафету они не считались фаворитами, ибо в гонке на километров заняли лишь 7, 10 и 21-е места (шведки — 1, 4, 15-е; мы — 2, 3, 6-е; финки — 5, 8, 11-е). Однако никто не смог с ними конкурировать на равных, так великолепно удалось им подобрать смазку. Я шла на первом этапе. Лыжи были у меня смазаны хорошо — из всего, чем мы располагали, это был, я Думаю, лучший вариант смазки. Тем не менее моя соперница И. Ауфлес, за которой я со старта шла вплотную километра полтора, на малейшем спуске легко увеличивала разрыв между нами. В подъем я еще могла ее достать, а на 2-м километре сделала отчаянный рывок метров 600 и ушла от нее на несколько метров. Но тут же на маленьком спуске она подъехала ко мне, а когда начался длинный спуск, пронеслась мимо меня, будто я на месте стояла. Так и укатила. К финишу уже разрыв был 25 секунд. Я этим не хочу сказать, что раз не смогла обыграть И. Ауфлес, значит и дальше у нас не было шансов бороться за победу. И Рита Ачкина, и Галя Кулакова были очень хорошо подготовлены, так что после первого этапа далеко не все еще было ясно (даже учитывая, что лыжи у норвежек шли заметно лучше). Но тут с Ритой случилась неудача.
Из дневника П. К.
16 февраля 1968 года. Гренобль.
...Рита Ачкина с первых метров буквально бросилась за норвежкой Енгер Дамон и на 2—2,5 км достала ее. Здесь совершилась страшная ошибка. По рации Зоя Дмитриевна Болотова крикнула, чтобы Ачкина обходила и уходила. Рита ушла на 6 сек. и встала. Норвежка спокойно вновь подошла к Ачкиной и ушла, отыграв все и увеличив разрыв до 37 сек. За 1 км до финиша Риту обошли Т. Густафссон и М. Олконен.
А. К. Все, что смогла сделать Галя Кулакова (а она очень хорошо прошла свой этап),—это вывести нашу команду на третье место.
П. К. Я очень надеялся на хорошее выступление Славы Веденина в последней гонке на 50 километров. В этой гонке мне разрешили персонально опекать его. Так у нас делают всегда, когда какой-то спортсмен имеет реальные шансы на высокий результат. Естественно, прикрепляют к такому спортсмену тренера, у которого он постоянно воспитывается. Это правильно, так надо делать. Вот я и контролировал Славу — все время «пересекал», смотрел, как у него со смазкой, не надо ли перемазывать, где-то сопровождал его рядом (лидировать или идти сзади ни в коем случае нельзя), спрашивал о его состоянии: не сводит ли ноги, на каком участке дать ему попить или подкрепиться (у меня с собой был рюкзачок с провизией). Слава четко, осмысленно отвечал на все вопросы, был спокоен. Впрочем, это его отличительная черта — никакой нервозности во время гонки или недовольства своим состоянием. Некоторые спортсмены просто не могут, чтобы не «жаловаться»: и тут у меня плохо, и там у меня плохо, не могу идти, устал или что-либо в этом роде. В ходе гонки они позволяют себе даже не очень уважительные по отношению к тренеру выражения (вроде того: «что вы мне это говорите, я это и без вас знаю!»), оправдывая их тем, что гонка, мол, трудная, и они не совсем понимают, что говорят.