К первой олимпийской вершине
А вообще девушки наши молодцы были. Люба Баранова... Это же высочайшего класса лыжница была для того времени. А впрочем, нужны ли здесь эти последние три слова? (Признаюсь, они у меня выскочили автоматически. Уж очень привыкли мы их употреблять, говоря о спортсменах прошлого.) Наверное, правильней будет сказать — просто лыжница высочайшего класса. Потому что, если пофантазировать и перенести ее спортивную юность в сегодняшние дни, она все равно займет свое высокое место среди сильнейших лыжниц — ее спортивный характер не оставляет в этом никаких сомнений. Как она соревновалась! Казалось, даже соперники ей не нужны были для азарта. Ей достаточно было команды стартера. Сделала первый шаг, взмахнула палками — и все! Теперь только ветер для нее противник да она сама; она соревновалась сама с собой, преодолевала себя. Вообще все паши девчата здорово соревновались, но она особенно. Может, потому это бросалось в глаза, что росточком она была невелика, такая шустрая, легонькая, килограммов, наверное, сорок восемь вес у нее был. Но она таких мощных лыжниц обыгрывала, как, например, Рантанен — та весьма представительная была женщина, крепкая. (Эта финка долго еще потом соревновалась, примерно так же, как и Аля.)
Поволновался я на тех играх. И за жену, и за других наших лыжниц. Трассы, как я уже говорил, там очень трудные были и у мужчин, и у женщин. Особенно спуски. Впору было горнолыжникам на них соревноваться. Стоишь у какого-либо спуска, наблюдаешь за ходом гонки и другой раз прямо страшно становится за девушек (не только за наших): идут в «плуге», скорость падает у них, а лыжи-то деревянные — как следует не зацепишься за плотный снег, а в некоторых местах еще и гололед. И вот они идут, упираются, некоторые падают. Правда, у наших обошлось без падений.
А вообще-то, надо сказать, устойчивость на спусках, использование горнолыжной техники были у всех наших лыжников отстающим местом. Что поделаешь, привыкли мы у себя на относительно простых трассах соревноваться. Конечно, это не оправдание, тем более для сборной, претендующей на мировое лидерство в лыжном спорте. Поэтому претензии к нашим гонщикам в этом плане были совершенно справедливы. Разумеется, были сделаны соответствующие выводы: мы стали много выезжать тренироваться в горных условиях — в Бакуриани, в Домбай. Тренировались не только на гоночных, но и на слаломных лыжах. В результате мы горнолыжной техникой в большей или меньшей степени овладели. Однако проблема эта не окончательно снята с повестки дня. И сейчас еще некоторые лыжники, мало уделяющие внимания спускам, проходят их напряженно, слишком осторожно.
А тогда в Кортина д'Ампеццо и говорить нечего. Стоял я, смотрел, как наши девушки спускались, и мысленно прикидывал, сколько бы секунд они выиграли, если бы не в «плуге» шли, и «напрямую», на параллельных лыжах, «в разгон». Много получалось... Смотришь, в другом месте как здорово они в подъем идут, одно загляденье! И думаешь: «Эх, если бы вы и спускались также лихо!»
В общем, переживал. Хотелось что-то такое поддерживающее кричать девчатам. Але, безусловно, хотелось помочь. Ну и помогал, конечно, как мог: вместе с тренерами говорил по ходу, кому и по сколько секунд она проигрывает или выигрывает, на какое место идет. И остальных наших лыжниц корректировал. Почему? Этот вопрос я задаю сам себе по той причине, что меня уже однажды спрашивали: стоит ли корректировать соперников своего ученика, скажем, или просто человека, которому ты желаешь победы? Ну олимпийские игры — это случай особый. Да, в личных олимпийских состязаниях формально твои соперники все — и свои, и чужие. Но только формально.