К первой олимпийской вершине

Сложный вопрос пришлось здесь решать тренерам. Казалось бы, моя кандидатура по результатам прошедших гонок не должна была вызвать сомнений. Но сомнения были: Колчин шел на всех трех дистанциях и, наверное, устал. А я действительно устал после 50 километров. Тяжело мне досталась эта гонка. Правда, такая усталость еще не говорит о том, что в ближайшей гонке я не смогу выступить успешно. Спортсмен, находящийся в отличной форме — а функциональная подготовка у меня была очень высокой,— может на нескольких соревнованиях подряд показывать максимальные для своих возможностей результаты. Но когда-то должен наступить спад — это закономерность. А вдруг это произойдет со мной именно в эстафете? И сейчас-то на такой вопрос трудно дать гарантированный ответ, а в те годы тем более. Мог идти в эстафете А. Шелюхин, он хорошо выступил в индивидуальных гонках. Но за ним слишком прочно утвердилась репутация стайера, и его решили не ставить. Представляю, как ему обидно.

В общем, после долгих раздумий решено было, что со старта пойдет Ф. Терентьев. Это был большой мастер своего дела. Он мог идти и со старта, и последним мог уходить, каким угодно. Редкий был лыжник. Боец. Мог отлично проходить любые лыжные дистанции. Второй этап доверили мне, я сказал тренерам, что готов к эстафете. На третий поставили И. Аникина. Он был седьмым на 15 километров, парень еще молодой, хорошо проявил себя в предолимпийских стартах. Завершать эстафету предстояло В. Кузину, лыжнику опытному, чемпиону мира. Но, еще раз подчеркну, бежать в эстафете заслуживали и другие наши лыжники. Очень «хлестко» ходил в эстафете А. Кузнецов. Да и на других дистанциях тоже. Этой своей универсальностью он походил на Ф. Терентьева. Великий лыжник, конечно, был Кузнецов Леша. «Колхозник» мы его все звали: он был из общества «Урожай», и начал заниматься, и закончил в этом обществе, никуда не переходил. Молодец, старательный был лыжник, много тренировался. Силовые такие, могучие движения у него были, скользил на ноге долго, в лыжах это очень важно — использовать скольжение: не просто передвигать ноги, а оттолкнуться и скользить. В этом его преимущество было. Поэтому он так хорошо выглядел на фоне всех сильнейших лыжников.

Стало быть, Терентьеву досталось идти первый этап. Он, конечно, всех противников знал (между прочим, он прекрасно на финском языке говорил), знал, что у финнов идет Киуру Аку. Симпатичный, душевный человек. Мы с ним и сейчас встречаемся, и до сих пор у нас сохранились искренние дружеские отношения. Когда встречаемся, вспоминаем эти соревнования, хотя и не знаем языка. Я, правда, на эстонском могу несколько слов сказать, он ведь его понимает. Да и когда на спортивную тему говоришь, иногда даже с полуслова, а то и без слов понимаешь друг друга. Фамилии-то все известны, и места, где соревнования проходили, в памяти всегда остаются. И пошел разговор: где головой кивнешь, где руками поможешь. Со стороны бывает забавно смотреть — вроде как глухонемые объясняются. Но ничего, обходимся без переводчиков.

Вот, значит, Терентьеву и достался этот самый Киуру. Все говорили там, что он, возможно, будет лучшим на этапе. А до этого, надо сказать, он уже ходил со старта — на чемпионате мира в Фалуне в 1954 году. И удачно: финны тогда выиграли эстафету. Одним словом, он был мастер своего дела. Таюке и Федя Терентьев очень здорово со старта ходил. Они перед началом эстафеты поговорили и сошлись на том, что очень трудно будет пройти без завала мостик в самом конце стартовой поляны. Мостик, действительно, был очень узким и, главное, недалеко от старта, метров триста-четыреста, и надо было держать ухо востро, чтобы не завалиться в сутолоке. Сразу за мостиком лыжня шла в гору. Там я и решил встать, посмотреть, как Федя пойдет. Ну и ему, конечно, сказал, что буду в том месте стоять, чтоб он знал на всякий случай. Это у нас всегда так бывает: вечером накануне старта все собираются, обсуждают разные тактические вопросы предстоящих соревнований, тренеры или кто-нибудь из туристов (тоже тренеров-лыжников) распределяются по определенным участкам лыжни на случай, если сломается у кого лыжа или палка, чтобы сразу помочь. Вот здесь я и сказал Феде, что посмотрю за ним у мостика. А он мне спокойно так говорит, мол, не переживай, не волнуйся, постараюсь «принести». «Ну,— говорю,— Федя или вместе «приноси» (я имел в виду финна), или сделай уж отрыв побольше, чтобы я мог уйти свободно, спокойно». — «Не беспокойся,— говорит,— сделаю». И он действительно очень уверен был в себе. Я это особенно на следующий день понял.

Только я устроился на горке у мостика, гляжу — катит лавина лыжников со старта и начинает по сходящимся лыжням «вливаться» в ту, что через мостик проходит.