Бриллиант в болгарском ожерелье (Янко Русев)
Будто на туристическую прогулку собрался Янко Русев, когда занял место в микроавтобусе. Приоткрыл окно, откинулся на спинку сиденья и спокойно смотрел на мутноватый, по-весеннему полноводный Дунай.
— Присаживайтесь, — сказал мне Янко, потеснившись к окну.
Соседство располагало к беседе, но я не хотел донимать Русева вопросами. И так были ясны намерения этого болгарского силача. Еще год назад он пообещал поднять в двоеборье на Олимпиаде в Москве 340 килограммов (фантастическая сумма для легковесов!), и теперь, выступая в Белграде на европейском турнире, Янко должен вплотную приблизиться к этому результату.
Янко Русев — один из представителей прославленной болгарской дружины тяжелоатлетов
Когда я впервые понял, что Русеву суждено стать одним из самых выдающихся звезд мировой тяжелой атлетики? Пожалуй, осенью 1977 года на мировом чемпионате в Штутгарте (ФРГ). Тогда 18-летний гимназист из Шумена, сбросив 6 килограммов веса, решил дать бой олимпийскому чемпиону Николаю Колесникову (из легкой категории Янко перешел в полулегкую). Казалось, такой эксперимент обернется бедой для юниора, бросившего вызов взрослым атлетам, но лишь тактический просчет помешал ему выиграть у Колесникова. В тот вечер Русев обновил все юниорские рекорды мира, однако это его не очень радовало. Колесников украсил свою победу мировым достижением — толкнул 162 килограмма, и тут Иван Абаджиев, старший тренер болгарских штангистов, попросил дать его подопечному дополнительную попытку.
— Просим сто шестьдесят пять килограммов! — сказал Абаджиев.
А потом Русев, не по-юношески серьезный, спустился со сцены, и Колесников, пожав ему руку, сказал:
— Ну и здоров же ты, Янко! Не ожидал, что побьешь мой рекорд. Поздравляю, дружище!
Абаджиев позже признался мне, что его больше всего волнует: «Мы много экспериментируем, ищем молодых способных соревноваться на Олимпийских играх в Москве. Рад за Янко. Пока он второй, но это, поверьте, в последний раз. Он — смелый и хладнокровный боец. За что еще люблю его, так это за исполнительность и трудолюбие. Перспективы у Русева немалые. Однако не в полулегком весе, а в легком. К Московской олимпиаде он станет очень сильным. Может быть, и раньше...»
С Иваном Абаджиевым меня связывала давняя дружба. Знал его как выдающегося атлета, серебряного призера чемпионата мира 1957 года. Он первым среди болгарских штангистов добился такого успеха. Иван не обладал особым атлетическим даром, поэтому искал свой путь к победе. «Или все, или ничего!» — таким был его отчаянный девиз, когда он стал тренироваться по два раза в день. Специалисты убеждали Абаджиева, что это противоречит общепринятой методике, что его тренировки могут привести к серьезным последствиям, поскольку они вредны для здоровья. Но он, упрямый, предпочитал идти на риск.
Осенью 1968 года, находясь в отпуске в Болгарии, я стал свидетелем того, с каким трудом утверждал свой авторитет на тренерском поприще Абаджиев. Он тогда тренировал подростков в интернате «Диана», и на его голову сыпались тяжкие обвинения: мол, загонит он ребят двухразовыми тренировками, инвалидами сделает. Поэтому руководители болгарского спорта были весьма удивлены и озадачены, когда я посоветовал им назначить Ивана Абаджиева старшим тренером сборной НРБ. Со мной тогда не согласились. Лишь через год, после тяжкого поражения болгарских штангистов на Олимпиаде в Мехико, решили во главе национальной команды поставить тренера-экспериментатора. Таким образом получила официальное признание и методика Абаджиева, которая стала обязательной для каждого штангиста Болгарии.
— Работа, большая работа еще никого не портила, — как-то сказал мне Иван. — Безделье — вот разлагающее и тело, и душу зло. Болгарин привык трудиться по восемь часов в день. Так почему же спортсмены, которых государство обеспечивает всем необходимым, должны работать через день по два часа?