Мой девиз — воля к победе!
На редкость стойким бойцом был Евгений Кудрявцев, который с 1925 по 1934 год (за исключением 1932 года) носил титул чемпиона СССР. Кудрявцев играл очень красиво и разнообразно, никогда в самых тяжелых ситуациях не теряя присутствия духа. «На протяжении всей моей жизни в теннисе, — написал он однажды, — моим девизом было: «воля к победе!» Благородный девиз, ничего не скажешь.
О том, как отстаивал Кудрявцев право на этот девиз, можно судить по одному из самых драматичных эпизодов в истории чемпионатов страны. Речь идет о полуфинальном матче Кудрявцева с Константином Заржецким в чемпионате СССР 1931 года. Вот как пишет об этом сам ветеран тенниса:
«Проиграв две первые партии, я уже терял и третью со счетом 0:5, 15 : 40. Положение казалось безнадежным. Однако я собрал всю волю, мобилизовал все нервные ресурсы. Это принесло внутреннее спокойствие и обострило мое внимание. Волевая собранность и подсказала и дала возможность изменить тактику. Наступил перелом. Третью партию я с трудом, но выиграл со счетом 7 : 5, четвертую — 8 : 6 и уже легко — пятую...»
Воспитанием воли нужно заниматься не только во время соревнований и не только в соревнованиях вообще. Волю, выдержку спортсмен может и должен воспитывать до соревнований, во время тренировочных занятий. Можно быть твердо уверенным в том, что трудолюбивый спортсмен, неукоснительно выполняющий план своих тренировок, не уклоняющийся от «скучных» заданий, вроде игры у стенки, твердо соблюдающий режим, наверняка окажется стойким, волевым бойцом. Не случайно все без исключения выдающиеся теннисисты — великие труженики.
Вот что говорит о трудолюбии известный советский теннисист Семен Белиц-Гейман: «Освоение техники тенниса наших дней чрезвычайно трудоемко и требует такого же кропотливого труда, как, например, труд музыканта или артиста цирка. Мне невольно вспоминаются слова одного из мастеров сцены: «Если я не упражняюсь один день, то замечаю это только я, отсутствие двухдневных упражнений замечают уже мои товарищи по профессии, а при трехдневном перерыве это становится заметным и зрителям».
Белиц-Гейман рассказывает, какое впечатление произвело на него трудолюбие выдающегося австралийского теннисиста Р. Эмерсона, занимавшего в то время второе место в десятке сильнейших игроков мира. Перед четвертьфинальным матчем на первенство Лондона 1962 года Эмерсон утром полтора часа тренировал отдельные удары. Потом он провел свой матч и после небольшого перерыва снова упражнялся у тренировочной стенки. После этого он сыграл в парной встрече. И каково же было удивление наших теннисистов, когда они увидели, как Эмерсон опять — уже в третий раз! — возобновил тренировку, чтобы устранить некоторые дефекты, замеченные им в своей игре...
Не подумайте, что Эмерсон, хотя его трудолюбие заслуживает восхищения, представляет собой исключительное явление среди теннисистов. Теннис — настолько сложный технический вид спорта, что нерадивому на корте нечего делать. Известен случай, когда теннисист» совершенствовавший свою подачу, выполнял в день более тысячи ударов, причем ударов однообразных, нацеленных в одно и то же место. И, представьте, ему не надоедало!..
Редким трудолюбием, упорством в тренировках отличался Сергей Андреев. В отличие от некоторых своих соперников Андреев не обладал какими-либо особыми природными данными. Тем замечательнее, что он шесть раз становился чемпионом страны.
Но это не все. Примерно до 1957 года наши теннисисты редко встречались с сильными зарубежными игроками. Большинство наших мастеров играло в малоактивном стиле. Андреев, даже в лучшую свою пору, тоже был типичным игроком задней линии. Но вот, уже почти на закате своей спортивной карьеры, он увидел, как энергично и остро играют сильнейшие зарубежные теннисисты. Для него, привыкшего к совсем другой игре, этот стиль казался не только новым, но и неудобным. Но спортивная честность заставила Андреева посмотреть правде в глаза. И он сказал себе: я был не прав, я ошибался.