«Русские, вы привезли в Рим команду бойцов»
В воскресенье 4 сентября соревнования не проводились, и все мы, обитатели олимпийской деревни в Риме, сидя в шезлонгах, наслаждались отдыхом и легкой прохладой ветерка.
— Хэлло, Гэйб! — приветствовал меня Ларри. Я всегда поражался, как быстро американцы укорачивают все известные имена вне зависимости от того, кто их носит. Николай у них сразу становится Ником, Михаил — Майком, и даже сам президент — Айком.
— Ты можешь не сопротивляться — все равно я должен привезти тебя. Берт сказал, чтобы я привез тебя с собою, даже если для этого придется прибегнуть к насилию. Эти ребята хотят знать, что произошло и почему, черт побери, им приходится так часто слушать Гимн Советского Союза. Семь раз за четыре Дня — не много ли? А впереди ведь еще четыре дня соревнований.
Ларри, как всегда, шутил, но на этот раз в его голосе я ощутил какие-то тревожные нотки.
«Этими ребятами» он назвал несколько тысяч американских туристов — любителей легкой атлетики, съехавшихся в Рим и расположившихся в - отеле «Аджип» и в окрестных кемпингах.
Решиться сменить «почти» костюм Адама (трусы и тапочку на босу ногу), в который были облачены почти все жители олимпийской деревни, на брюки, пиджак, носки, ботинки, рубашку и (о ужас!) галстук было почти невозможно. Но Ларри был неумолим, и мне пришлось, проклиная все на свете, нацепить на шею галстук. Чего не сделаешь ради олимпийских идеалов! А Ларри мне прямо сказал: «Если откажешься, я всем скажу, что ты против олимпийских идей о дружбе — так и знай».
И вот мы сидим в машине, которая медленно движется в потоке крохотных «Фиатов» по виа Фламинио. Рядом со мной — седая голова Ларри Снайдера, этого легендарного коуча, учеником которого был сам Джесси Оуэне. Вспоминаю, как 25 лет назад, пятнадцатилетним мальчишкой, я, захлебываясь от восторга, читал о том, как 25 мая 1935 года в небольшом американском городке Анн-Арбор студент университета Охайо Джеймс Кливленд Оуэне в течение одного часа установил пять рекордов мира в беге и прыжках, один из которых (8 метров 13 сантиметров) простоял все эти 25 лет.
Тогда впервые мы услышали о Снайдере — главном тренере по легкой атлетике университета штата Охайо в городе Колумбус. С 1925 года он работает в этом университете и за 35 лет воспитал таких атлетов, которые своими олимпийскими победами и рекордами мира принесли столько славы американской легкой атлетике. В то время «сказочные мальчики» — легкоатлеты США — и их тренеры — коучи — были для всех нас недосягаемыми, какими-то полубогами.
А сегодня утром я беседовал с корреспондентом чикагского радио мистером Джеймсом Кливлендом (Джесси) Оуэн-сом, который просил рассказать американским любителям спорта о причинах поражения американцев в прыжках в высоту, которое они потерпели от атлетов СССР. Романтическая завеса спала с легкой атлетики США: мы стали с ними рядом на старт. Вот уже девятый год идет это соревнование. Сегодня мы соревнуемся с ними как равные с равными и побеждаем. 1952 год — поражение на XV Олимпийских играх, 1956 год — поражение на XVI Олимпийских играх. 1960 год — долгожданная победа на XVII Олимпийских играх.
Эту победу пророчески предсказал еще в 1954 году главный тренер мичиганского университета Дон Кэннас, который присутствовал на V первенстве Европы в Берне и с которым мы немало тогда беседовали. В октябрьском номере американского журнала «Спорте иллюстрейтед» за 1954 год он писал: «Если все пойдет в соответствии с русским планом, то легкоатлеты США не позже чем в 1960 году потерпят поражение».
Мало кто верил Дону. Лишь Ричард Ганзлен, спортсмен, физиолог и тренер из Арканзаса, один из умнейших и образованнейших людей в американской легкой атлетике, через три года, в октябре 1957 года, несмотря на победу легкоатлетов США в Мельбурне, писал в том же журнале: «В будущем я жду от России немало сенсационных достижений в легкой атлетике. Перед лицом такого противника, как СССР, с населением 200 миллионов и такой постановкой физического воспитания молодежи Соединенным Штатам не удастся сохранить ведущее положение».
Но вот моим воспоминаниям приходит конец. Круто развернувшись, наш кар останавливается у залитого огнями огромного здания. Вверху на фоне быстро темнеющего неба ярко горят неоновые буквы «Аджип». Иду вслед за высокой, юношески стройной фигурой Снайдера. Сразу оказываемся в толпе людей.
Чья-то рука незаметно прикалывает что-то к лацкану моего пиджака. Прозрачный прямоугольник из пластмассы — в нем бумажка, на которой написано мое имя, кто я такой и откуда. Смотрю вокруг: у каждого на груди такая же визитная карточка. Очень удобно: не надо представляться, подошел, прочел и знаешь, кто перед тобой стоит. Десятки рук протягиваются для рукопожатия. Каждому интересно увидеть живого советского коуча. Ларри ведет меня за собой. Через толпу пробиваемся к стойке. «Что будем пить? Колу? Ну, давай колу!»
Вокруг нас образуется плотное кольцо любопытных. Вижу знакомых: вот Дональд Поттс и Максуэлл Стайлз — столпы американской спортивной журналистики, вот президент Всемирной федерации статистиков легкой атлетики итальянец Роберто Кверчетани.
А вот и братья Корднер и Берт Нельсон — организаторы этого сборища. Подходят старые друзья по встречам в Мельбурне, Москве, Филадельфии — тренеры-коучи крупнейших университетов и колледжей США, на которых вот уже более полувека покоится слава американской легкой атлетики, или «трэк энд филд», как ее называют американцы.
Около трехсот колледжей и университетов США имеют фактически профессиональные команды легкоатлетов, которые находятся в течение 5—7 лет учебы под непрерывным контролем этих коучей. 50—100 спортсменов, из которых состоит команда колледжа, отобраны в школах, где школьный коуч имеет «на прицеле» каждого талантливого в легкой атлетике мальчика и «поставляет» его в «свой» университет, получая от университета за это солидную премию в долларах.
Хорошая команда университета — это большой бизнес. Вот почему идет непрерывный поиск талантов, вот почему быть талантливым легкоатлетом — значит, получить возможность учиться в колледже. Вот почему негр стремится уже в школе быть первым на финише, прыгнуть дальше и выше всех — это для него единственный шанс «выйти в люди», стать студентом высшего учебного заведения. Тот, кто не талантлив, тот не нужен. Ему незачем заниматься спортом.
Вся легкая атлетика США имеет этот привкус профессионализма. Достижения атлетов США — это не естественный результат здоровья народа, массовости спорта. Нет, это результат профессионализации спорта, которая все больше и больше охватывает американскую легкую атлетику, все больше и больше сужает ее рамки. И в этом причина того, что она начинает терпеть поражение.
Так возник один из контрастов американского образа жизни — мировые рекорды атлетов и непрерывно ухудшающаяся физическая подготовка и здоровье подрастающего поколения Америки. И это не досужие вымыслы, а материалы исследования, доложенные президенту. Это уже не является в Америке секретом.
Шумная толпа устремляется в огромный зал, где стоят сервированные столы. Мы — за столом президиума. Все едят итальянские спагетти и пьют кьянти.
К микрофону подходит Берт Нельсон. Он много и интересно говорит о легкой атлетике и об олимпийских играх — вопросах, которые волнуют многих сидящих в этом зале. Он говорит о том, что американцам надо расстаться с иллюзиями о непобедимости своей команды. «Слишком долго мы считали, что для того, чтобы побеждать в олимпийских играх, достаточно быть американцем, достаточно быть высоким, здоровым парнем с длинными ногами и иметь черную кожу. Русские доказали нам, что это не так».
Выступает Дональд Поттс: «В Мельбурне в команде Советского Союза было лишь два бойца: это Куц и Кашкаров. В Рим они привезли команду бойцов. Что будет в Токио?»
Слово предоставляется Ларри Снайдеру. Воцаряется полная тишина. Ларри подходит к микрофону и начинает говорить. Сначала тихо, словно сам с собой, задавая вопросы и сам отвечая на них. Затем его голос становится более твердым. Он старается убедить в своей правоте не только аудиторию, но и самого себя. Я понимаю его. Как ему объяснить всем им, свидетелям поражений Нортона, Томаса, Коннолли и других американских «суператлетов», почему все идет не так, как это предсказано им «самим» Ларри Снайдером?
Как объяснить им, что только теперь он понял, что сам оказался жертвой того предолимпийского психологического наступления, которое развернули американские руководители спорта, и уверовал в непобедимость атлетов США? Как объяснить им, что мировые рекорды, установленные атлетами США накануне Рима, еще не означали побед в Риме, а, наоборот, затруднили эти победы и что он не смог трезво оценить соотношение сил в мировой легкой атлетике.
И Ларри прямо говорит об этом. Он признает свои просчеты и признает, что теперь не только в США знают секреты олимпийских успехов.
— Мы не ищем смягчающих нашу вину перед вами обстоятельств,— заканчивает он.— Здесь, в Риме, побеждают те, кто сильнее, кто лучше подготовлен. Побеждает лучшая система тренировки.
Сидящий напротив меня известный шведский журналист Леннарт Страндберг, в прошлом рекордсмен Европы в беге на 100 метров, протягивает мне свежий номер газеты «Арбетет». Через всю первую полосу огромными буквами заголовок: «Отдайте Томаса русским тренерам — и он прыгнет 230».
К микрофону подходит Пэйтон Джордан — главный коуч стэнфордского университета. Он просит меня ответить на вопросы, которые интересуют всех присутствующих. Стараюсь обстоятельно объяснить им причины успехов наших спортсменов, главные из которых кроются в нашем советском образе жизни, в социалистической системе, открывающей беспредельные возможности физического и духовного совершенствования молодежи.