Под парусом — в бой
Буера помчались к Кобоне. Снежок прикрыл майны, не все их удавалось вовремя обнаружить. И тогда буера на полном ходу обрушивались в ледяную воду. Одежда команды на тридцатиградусном морозе сразу же превращалась в ледяной панцирь. Но буера вытаскивали на лед и продолжали путь. В Кобоне на каждый буер погрузили по две бочки бензина. Несмотря на наступившую ночь, (фазу же пошли обратно, к Осиновцу.
И. И. Сметанин рассказывал мне, что возвращение было трудным. Идти пришлось против ветра, буера лавировали. Фашисты интенсивно обстреливали трассу дороги из орудий. При лунном свете обнаруживать майны было еще труднее, буера не раз влетали В промоины. И снова команды вытаскивали свои ледяные яхты, обкалывали лед и продолжали движение. К утру автомашины получили бензин...
Без устали «летали» вдоль ледяной трассы и буера В. Храмцова, М. Антонова и Ю. Глушкова. Под артиллерийским огнем врага носились они по льду, предупреждая транспортные колонны о промоинах, спасали людей и грузы с попавших в воду машин. Как назло, погода стояла летная, и «мессершмитты» атаковали колонны грузовиков, гонялись за буерами. Скорость и умелое маневрирование, однако, делали буера неуловимыми.
Начались снегопады. Толстый снежный покров на озере уже не позволял использовать буера. Командиры, старшины и краснофлотцы отряда стали на лыжи. Патрули лыжников продолжали нести нелегкую дозорную службу на Дороге жизни. Начальник ледового участка дороги через Ладогу М. А. Нефедов высоко оценивал боевой вклад комсомольцев отряда, выходивших на лед в любую погоду. «Замечательный народ буеристы, товарищ адмирал. Скромные, выполняют отлично любое, самое трудное задание»,— говорил мне при встрече Нефедов.
Пришла долгожданная весна сорок второго года. С началом навигации предстояло перевести из Ленинграда в Кронштадт подводные лодки, надводные корабли и катера, обеспечить регулярные переходы транспортных судов, буксиров с баржами в Кронштадт и обратно. Но гитлеровцы пристрелялись к фарватеру Морского канала, ходить по нему кораблям стало опасно. Гидрографы проложили из Ленинграда в Кронштадт новый фарватер вдоль северного берега Невской губы, максимально удаленный от расположения батарей противника в районе Стрельна — Петергоф. Фарватер оказался сложным, так как проходил на минимальных расстояниях от отмелей и банок. Чтобы вести по нему корабли, требовалось отличное знание всех особенностей Невской губы.
До войны в местах, где пролегал новый фарватер, ходили, пожалуй, только яхтсмены. Поэтому я рекомендовал проводку кораблей по нему поручить опытным спортсменам, яхтенным капитанам. Лоцманы-яхтсмены, мастера парусного спорта И. П. Матвеев, Н. Е. Астратов, А. А. Кукин, В. И. Храмцов, П. И. Круглов, X. И. Бодров и В. И. Тайнов успешно проводили по сложному фарватеру подводные лодки и надводные корабли. «Бывало, стоишь на мостике подводной лодки и видишь, что под килем воды всего-то сантиметры,— рассказывал мне И. П. Матвеев.— А кругом еще встают «свечи» от рвущихся снарядов, обдает стоящих на мостике водой и песком...»
О нелегкой работе по проводке кораблей вспоминает и Н. Е. Астратов: «Случалось, что на фарватере корабль нет-нет да и проползет по песку, вздрогнет, но не остановится, а через десяток метров под килем уже воды побольше на несколько сантиметров. Да, было от чего нервничать. Но ни один корабль на мель не посадили!»
Ни один корабль на мель не посадили... За этими словами — напряженный труд лоцманов, работа без права на ошибку — ведь севший на мель корабль закупоривает фарватер, превращает корабли в неподвижные мишени для орудий врага.
Осенью 1943 года лоцманы-яхтсмены вели несколько кораблей из Кронштадта в Ленинград. Форштевни еще легко резали тонкий лед; стемнело, видимость была плохая. Гитлеровцы не обнаружили наши корабли, и их артиллерия молчала. При подходе к Петровскому фарватеру И. П. Матвеев увидел, что один из огней его створа не горит. Кораблям пришлось остановиться — дальше двигаться опасно. Матвеев знал, что следом идет еще группа кораблей. Значит, и они будут вынуждены остановиться. И на рассвете, когда видимость улучшится, скопившиеся корабли накроет огнем гитлеровская артиллерия. Подойти к знаку на шлюпке из-за льда было невозможно. Тогда И. П. Матвеев пополз по тонкому льду к стоявшему на отмели знаку. За ним последовали краснофлотцы Шубин и Труфанов. Лед ломался, офицер и краснофлотцы проваливались в воду, но выбирались и продолжали ползти к знаку.