Снова по параллельной лыжне

Из дневника П. К.

21 сентября 1968 года. Бакуриани.

Утром в 7.45 зарядка. Обидно, что В. Веденин недопонимает значение зарядки. На построении бывает, а после построения уходит спать. Я знаю, что он очень устает и утром Особенно хочется спать, но ведь можно лечь спать в 22 часа, а не в 2$, и достаточно 9,5 ч. для того, чтобы выспаться. В. Халитова не советуется, а проводит занятия с группой женщин самостоятельно. А мне не хочется навязывать свои идеи, и нет больше желания что-то объяснять или советовать спортсменкам, не имеющим стремления к Познанию в тренировке.

Тренировка с 10 час. На лыжероллерах спуск по дороге к Цагвери. На обратном пути Поднимались: 2 км подъем — 1 км спуск, и гак 12 серий по 3 км. Получилось в подъем 24 км. Слава особенно работал над хорошим прокатом, сменой ходов и обращал внимание на своевременное выдвижение голени правой ноги. Движениями его в тренировке я был восхищен.

27 сентября 1968 года. Бакуриани.

Утром в 7.40 построение и зарядка — слабый бег 3 км, общеразвивающие упр. 15 мин. А Слава снова спит. И как бы его втянуть, чтобы хоть выходил утром на прогулку?

Тренировка на лыжероллерах с 10.45. Слабо и средне 4 Км. Затем в подъем к перевалу 2 км, спуск 1 км, и так 4 серии. В. Веденин все подъемы проходил мощно, со скоростью выше средней. Приходится его останавливать и заставлять снижать скорость.

А. К. Решительное настроение, с которым я вступила в свое пятое олимпийское четырехлетие, отнюдь не было попыткой успокоить, что ли, себя после неудач в Гренобле. Я, правда, разделила свои честолюбивые спортивные замыслы на два этапа. То есть главной целью для меня теперь было подойти в отличной форме к первенству мира 1970 года. И если это удастся, тогда уже думать об Олимпийских играх.

Одним словом, после Гренобля я не собиралась расслабляться и уже через месяц выиграла гонку на 5 километров на чемпионате СССР. Как ни странно, вскоре после этой гонки меня впервые спросили, не собираюсь ли я уступить свое место в сборной молодым спортсменкам. Задавать такой вопрос чемпионке страны, конечно, глупо и бестактно. Но этот вопрос все же заставил меня серьезно задуматься над тем, что я буду делать после того, как рано или поздно закончу выступать. Тренировать — это ясно. Но кого и где? Кто не мечтает о работе, которая не просто давала бы кусок хлеба, но и приносила бы максимальное моральное удовлетворение. Вот и я того же хотела.

К поискам «своего места в жизни» присоединился и Павел. Это может показаться странным. Человек работает с молодежной сборной. Талантливые ребята, радужные перспективы. Чего еще желать тренеру? Павел не страдал излишним честолюбием, не жаждал славы. Даже в год наивысшего взлета его лучшего ученика В. Веденина (с которым к тому времени они уже проработали семь лет), Павел никогда в разговоре с кем-то не старался умолчать, что первым тренером Веденина был В. Н. Бучин.

Но была у Павла и гордость. Он очень тяжело переживал, когда недоброжелатели говорили (обычно за глаза), даже просто намекали, что он-де ничего не представляет из себя как тренер, а лишь пользуется своим административным положением тренера сборной, чтобы заниматься с уже готовыми к высшим достижениям лыжниками, ставя себе в заслугу все их победы и успехи. Я уверена, именно на этой почве у Павла опять участились тяжелые приступы (я просто не знаю, как их назвать).

Из дневника А. К.

1 ноября 1968 года. Москва.

Выехала из Кандалакши в 3 ч. ночи. Приехала в Москву в 6.45, было еще темно. В 11 ч. приехал Павел. Он мне все рассказал о Феде. Мы покушали и легли отдыхать. В 13.30 я проснулась от его толчка, а открыв глаза, поняла, что с ним плохо. Приступ длился 20 минут — это он был без сознания, а потом еще долго отходил. И все-таки в 19 ч. решился ехать на водную станцию «Динамо».